В 6 часов вечера настал густой туман, продолжавшийся через всю ночь и на все следующее утро: ветер притом дул свежий от OSO и O. Положение наше было весьма неприятное, ибо мы находились близ опасных островов, у коих течение очень сильно. Если бы действовало оно от 5, то могло бы прижать нас к Каменным ловушкам. Часто слышали мы шум разбивающихся волн, но не могли узнать – от буруна ли он или от спорного течения происходит. В сем неприятном положении провели мы две ночи. Туман продолжался столь густой, что зрение не простиралось далее 10 саженей.

Мы лавировали под малыми парусами, лот бросали очень часто: но последняя предосторожность у островов сих едва ли нужна, потому что и в 50 саженях от берега нельзя достать дна 150 саженями. Наконец туман рассеялся 11 июля в 4 часа пополуночи. Мы увидели острова Икарму, Чиринкотан, Муссир и Раукоке, Острова Раукоке видно было только основание и часть возвышения. Пик Сарычева не показывался. Благоприятствовавший ветер побудил меня решиться пройти между островами Раукоке и другим, ближайшим от него к 5, то-есть 12-м, или островом Матауа. При сем случае надеялся я при бывшей весьма ясной погоде увидеть и другие южные острова Курильские. Нам и удалось действительно видеть, кроме Матауа, остров Рашауа, или 13-й, и часть острова Кетоя или 15-го. Последний есть тот самый, который на французских и английских картах Марикан называется. Между ним и другим, названным голландцами землею Компании[110], или по числу 16-м, находится пролив де-ла Буссоль. Острова Ушишира, или 14-го, не могли мы увидеть.

В 8 часов вышли мы из пролива, разделяющего Раукоке и Матауа и взяли курс к W. Сей пролив, названный мною Надеждой, есть один из лучших между островами сей цепи. Он шириною в 16 миль и совершенно безопасен. Течение в нем имело направление к западу и было весьма сильно. Шум от спорного течения уподобляется точно шуму волн, разбивающихся о камни. Птицы плавали во множестве по проливу.

Рассеявшийся на несколько часов туман открыл нам горизонт будто единственно для того, чтобы нашли мы безопасный проход между Курильскими островами. В 10 часов помрачил он опять атмосферу и продолжался беспрерывно целые сутки. Ветер дул свежий от O, потом от SW, а наконец 13 июля от NW: он рассеял туман, и погода сделалась ясная. В сей день найдена широта 48°21'28'', долгота 212°32'45''. Курс наш был прямо к мысу Терпения, для продолжения прерванного в сем месте испытания берегов Сахалина. Приближаясь к мысу, приказал я бросать лот часто, но дна не доставали.

Июля 15-го в 10 часов перед полуднем в широте 48°27' и долгота 214°53' оказалась глубина 77 саженей, грунт – крупный песок, а 3 милями севернее от сего места 72 сажени, грунт каменистый. Мы находились тогда от мыса Терпения и от Тюленья острова в 23 милях. Множество тюленей и стаи птиц окружали корабль во все утро. Мы, конечно, увидели бы берег при погоде более ясной. Тумана не было, но видимый горизонт наш простирался только от 10 до 12 миль. По счислению находились мы от мыса Терпения точно на S, а потому и держали курс прямо к N. Нашедший густой туман в 3 часа по полудни принудил нас лечь в дрейф. В сие время широта места должна была бы быть 48°50'. Глубина найдена 100 саженей, грунт каменистый.

В следующее утро туман прочистился. Я хотел воспользоваться благоприятствующими минутами и успеть в том, чтобы увидеть берег прежде наступления крепкого ветра, который предвещаем был падением ртути в барометре, но терпение наше подлежало новому опыту. Мгновенно облака сгустились, дождь пошел сильный, ветер дул столь крепко, что мы должны были взять у марселей рифы: в полдень сделался настоящий шторм, который в 6 часов вечера свирепствовал жестоко и разорвал марсели: мы оставались под одним фоком и штормовыми стакселями. Сей шторм начался от NO, потом отошел мало-помалу к N. к NW и, наконец, утих: он удалил нас на 50 миль от берега. Ртуть в барометре, опустившаяся на 28 дюймов 9 линий, начала подниматься в полночь.

За сею бурею настала в следующий день прекраснейшая погода. После маловетрия, продолжавшегося несколько часов, сделался ветер от S; и так мы, поставив все паруса, пошли к берегу, который и увидели наконец в 8 часов вечера при захождении солнца, но только не ясно, потому что сделался опять густой туман. Берег простирался от SW до WNW. Часть его, видимая на WSW, хотя не весьма возвышенна, однако же довольно отличается от пологостей, лежащих по обеим сторонам оного к N и к S. Глубина найдена 65 саженей, грунт – ил, расстояние от берега было около 10 миль. Не могши обозреть всей южной оконечности мыса Терпения, лавировали ночью к S. Глубина увеличивалась после до 100 саженей, а грунт был ил же.

На рассвете увидели опять вчерашний плоский берег на W, а мыс Терпения на SW 17°. Ветер дул свежий от S, я надеялся осмотреть с точностью сию часть берега еще нынешним днем и в сем намерении приблизился к нему на 3 мили, где глубина оказалась 25 саженей: но густой туман и крепкий ветер, отшедший мало-помалу к востоку, принудил нас удалиться опять от берега и ожидать лучшего времени. Туман и пасмурная с дождем погода, переменяясь, продолжались до 10 часов следующего утра; после сделалось яснее. Мы немедленно пошли к берегу при слабом западном ветре и в 11 часов увидели Сахалин вторично. В полдень широта 49°00', долгота 224°44'15''. В 3 часа увидели мыс Терпения на WSW, Тюлений остров на SWtS.

Мыс Терпения, лежащий по наблюдениям нашим в широте 48°52'00''и в долготе 215°13'45'', весьма низок. Средина Тюленьего острова, окруженного камнями, коих заднюю часть мы видели 24 мая и которая по причине льдов была пределом тогдашнего нашего к N плавания, лежит в широте 48°32'15'', долготе 215°37'00'', на SW от мыса Терпения в 30 милях.

По определении положения сих двух важнейших мест юго-восточного берега Сахалина пошли мы к N вдоль берега, уклоняющегося в направлении своем от плоского берега несколько к западу. Скоро потом открылось великое в берег углубление, конца коего не досязало зрение и с салинга, почему я и велел держать на WNW и плыть до тех пор, пока не уверились, что оное не составляло пролива, разделяющего здесь остров. Сей залив находится в широте 49°5' и окружен со всех сторон низкими берегами: я назвал его Низкобережным. Мне казалось вероятным, что в оный вливается большая река: на северном его берегу возвышается земля до посредственной высоты. Мало-помалу к северу нигде не усматривали мы отличающегося места, которое могло бы служить к вернейшему снятию берега.

Двадцатый день июля обещал нам лучший успех в наших исследованиях. Предыдущею ночью сделался ветер от SSW: мы взяли курс прямо к берегу, от коего находились в расстоянии около 10 миль. В 4 часа утра, узнав, где находились, пошли на NW при прекраснейшей погоде, каковой давно уже не имели. Мы надеялись, что SSW ветер освободит нас от туманов, находивших вдруг и почти всегда при SO и O ветрах. Берег, коего направление от северной оконечности Низкобережного залива простирается до 49°30' NW 19°, имеет вид во всем единообразный с виденным вчера: далеко во внутренности только оного казались многие ряды гор, по большей части высокие. Края берегов вообще каменистые, белого цвета. Между двумя довольно выдавшимися оконечностями скрывается, может быть, хорошая пристань, но мы, находясь и в недальнем расстоянии, не могли в том увериться, ибо густой туман, расстилавшийся между оконечностями, тому препятствовал.