Изменилось и отношение к внешнему виду женщин. Вождь разрешил северокорейским красавицам носить брюки, сережки, модные туфли на «платформах» и ездить на велосипеде. А вот при отце нынешнего вождя, Ким Чен Ире, вещи эти в женском гардеробе, мягко говоря, не приветствовались. Хотя на практике и тогда многие кореянки и брюки носили, и на велосипеде ездили.

Конечно, эти новшества тяжело назвать фундаментальными реформами, однако они явно демонстрируют существующую в стране тенденцию. Добавьте сюда улучшение экономической ситуации, строительный бум, полноценное обеспечение продуктами питания, и вы поймете, что популярности молодого Кима в ближайшие годы ничего не грозит.

В общем, если подводить итог, по крайней мере первую пятилетку правления Ким Чен Ына можно занести лидеру в актив. Конечно, Пхеньян не превратился в Гонконг, а экономика КНДР не грозится задавить своим потенциалом других азиатских тигров, однако улучшение ситуации налицо. Так что в КНДР, по крайней мере по меркам местного населения, «жить стало лучше, жить стало веселее».

Однако перемены начались в КНДР намного раньше. Они в той или иной степени существовали и раньше, хотя, конечно, с середины 1990-х годов ветер перемен задул гораздо сильнее, и зачастую именно он диктовал развитие ситуации, а руководству КНДР приходилось уже подстраиваться под новые веяния.

Одним из интересных и в то же время официальных проявлений новшеств в Северной Корее стало появление свободных экономических зон (СЭЗ). Название у них подчас бывает разное, но суть одна и та же. В отдельно взятых регионах правительство КНДР пыталось путем особых мер привлечь иностранный капитал.

Эти регионы играют важную роль и с другой точки зрения. СЭЗ, насколько можно судить, стали своего рода важной тестовой площадкой, на которой руководство КНДР «обкатывало» те или иные нововведения, прежде чем их распространить на всю страну. Это позволяло при необходимости локализовать возможные негативные эффекты реформ. Незавидная судьба многих социалистических правителей преподала руководству Страны чучхе хороший урок, и они его усвоили, осознав, что любые перемены надо держать под контролем и не пускать на самотек, если, конечно, правители хотят не только остаться в живых, но и сохранить власть.

Особенно большую ставку на СЭЗ сделал Ким Чен Ын. Формально на настоящий момент в КНДР существует двадцать четыре особых и обычных СЭЗ (названия у них несколько иные — особые зоны торговли и прочее, но это не так важно), но на деле их существует гораздо меньше. Можно сказать, что реально функционировали лишь три из них — в Расоне, Кымгансане и Кэсоне. В настоящий момент по различным причинам действующей остается только одна — в Расоне. Кымгансканский проект приостановлен на неопределенный срок в 2008 году, а Кэсонский — в 2015 году. Это особые регионы, которые в определенной степени являлись символами нового мышления руководства КНДР, а в некоторых случаях рассматривались как попытка примирения с Южной Кореей. Однако все эти проекты в значительной степени отличались друг от друга.

Первая ласточка из Расона

СЭЗ в Расоне стала первой ласточкой новой экономической политики КНДР, делающей ставку на развитие особых анклавов. «Свободная экономическая и торговая зона Раджин-Сонбон» была создана в самом удаленном уголке КНДР — в районе, находящемся на стыке трех государственных границ, Китая, КНДР и России, на территории городов Раджин и Сонбон и близлежащих районов на общей территории площадью шестьсот двадцать один квадратный километр. Для создания зоны было принято законодательное решение № 74 Административного совета КНДР от 28 декабря 1991 года. На этой территории была разрешена работа как совместных, так и полностью иностранных предприятий и производств. Раджин, Сонбон, а также расположенный неподалеку, но за пределами зоны Чхонджин были объявлены свободными портами. Для зарубежных инвесторов были предусмотрены различные стимулы, вступили в силу в общей сложности пятьдесят семь законодательных актов и положений, создавших правовую базу для функционирования зоны. В отношении причин, побудивших руководство КНДР начать эксперимент со свободной экономической зоной, есть различные точки зрения. Я считаю, что здесь сыграла роль целая совокупность факторов, таких как крушение социалистического лагеря, успешные эксперименты КНР с экономическими зонами, проблемы в экономике самой КНДР и проч. Претерпев ряд изменений в административном статусе и названии, это образование носит официальное название «экономическо-торговая зона Расон» (ЭТЗ Расон).

Правительство КНДР с самого начала пророчило этой затее великое будущее, планируя превратить особую экономическую зону в крупный центр логистики, промышленности и туризма. Для этого была создана отдельная правовая база, предприняты усилия по привлечению капитала из самых разных стран мира, включая Китай, Россию, Европу, США и даже Южную Корею. Однако сложная мировая ситуация, обострение обстановки вокруг КНДР, кризис в экономике страны, а также не самые последовательные решения Пхеньяна, касающиеся стратегии развития зоны, привели к тому, что большинство амбициозных планов так и остались на бумаге.

Власти КНДР развернули большую активность по части привлечения иностранного капитала. В 1996 и 1998 годах были проведены инвестиционные форумы для зарубежных бизнесменов, руководители Расона неоднократно посещали Китай, где неустанно рассказывали о созданных для иностранного бизнеса благоприятных условиях. Нельзя сказать, что их усилия увенчались успехом, хотя определенных результатов все же удалось достигнуть. Если власти КНДР ожидали к началу XXI века инвестиции в Расон на уровне четырех миллиардов семисот миллионов долларов, которые должны были быть вложены в сто девятнадцать программ и проектов (из них три миллиарда и шестьсот миллионов долларов в производства, девятьсот миллионов — в инфраструктуру, сто миллионов — в сферу услуг), то к декабрю 2000 года удалось привлечь лишь сто двадцать миллионов долларов. В дальнейшем по самым разным причинам тенденция существенного отставания реальных инвестиций от задекларированных стала еще более очевидной. Развитие получали лишь мелкие и средние производства, первичная обработка пищевой продукции, сфера услуг, а не высокие технологии, как на это надеялись в Пхеньяне.

Тем не менее в первую очередь благодаря приходу китайского капитала, который, безусловно, доминирует в Расоне, в СЭЗ появились совместные производства, небольшие предприятия в сфере строительства, производства и продажи стройматериалов, пищевой, рыбной промышленности, транспорта и ряда других направлениях. Стали строиться гостиницы, магазины, пришли некоторые китайские банки, компания мобильной связи. С 2008 года в Расон пришла и Россия, начав реализацию совместного логистического проекта «Хасан-Раджин».

После прихода к власти в КНДР нового руководства в лице молодого лидера Ким Чен Ын в Пхеньяне стали активно делать ставку на специальные экономические зоны (СЭЗ), которые должны были стать главными локомотивами развития национальной экономики. В рамках новой политики Расону, как самой первой СЭЗ, неизменно отводилось приоритетное место. Расон вошел в число девяти основных «особых экономических зон государственного уровня».