Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй, дост ! – сказал Влад. – Бу йок маса халал! Бу харам! Чундым? [5]
Оба узбека уставились на Влада с недоумением. Они прекрасно поняли, что сказал Влад, но на всякий случай один сказал: « Чунмадым!» (Не понимаю!).
– Сен чундым амас [6] , – рявкнул Влад. – Если я вас обоих, меймун-оглы [7] , понимаю, то и вы меня понимаете прекрасно.
– Понимаешь, брат, – сказал тот, что постарше. – Мы очень устаем, тяжелый работа. Немножко пива – хорошо. А немножко колбаса – вкусно.
– Немножко пива – тебя ведут прямиком в объятия шайтанов, – сказал Влад. – А чучка-га казы-харам ускорит твой путь. Ты муслим – как ты можешь покупать эту мерзость?
– Ваххабит! – шепнул второй ему на ухо. – Пошли, положим на место, потом вернемся и заберем.
Тонкий слух Влада позволил ему легко разобрать шепот.
– Спасибо, брат, что подсказал нам, – сказал первый узбек, – мы не будем покупать этот харам !
Второй унес обратно свинину и свинячье пойло.
Влад качал головой и недоумевал…
Вспоминалась история из Библии о продавшем первородство за миску чечевичной похлебки…
Как-то Влада дернули в Райотдел. Животнолюбы написали на него очередную телегу по поводу отстрела бродячих псов.
Поболтали с участковым. Никакого дела, никто, конечно, заводить не стал.
– Двадцать семь! Двадцать семь за три месяца нападений бродячих псов на людей! Вали их, мы тебя прикроем, – сказал участковый.
– Как оперативная обстановка? – поинтересовался Влад. – Что в районе-то происходит, поделился бы…
– Да все нормально. Только пьяные среднеазиаты подрались. Чурбаны! Мусульмане!
– Если пьяные – не мусульмане. Подрались – не мусульмане. Если бы трезвый кого-то зарезал по веским причинам – это мог бы быть мусульманин. А так – нет. Ты вначале правильно сказал – ЧУРБАНЫ! И часто такое?
– Да нет, не особо. Да те, которые пьют и дерутся еще ничего! Они почти как наши. Только рожи чумазые. И болтают на своем тарабарском.
– Тюркском, – поправил Влад.
– Ага! Эти простые и понятные. А есть среди них – вообще жуткие люди.
– Это какие?
– А такие, понимаешь, НЕ ПЬЮТ, НЕ КУРЯТ, НЕ ВОРУЮТ, НЕ ДЕРУТСЯ, А МОЛЯТСЯ ПО ПЯТЬ РАЗ В ДЕНЬ! Вот от этих реально мороз по коже. Вот эти – реально страшны…
– А чем страшны-то?
– Да знаешь, жутко от них. Смотрит такой на тебя и усмехается. И матом не ругается, и ощущение такое, что знает что-то важное-важное, чего ты не знаешь. И силой от них веет страшной, неясной. Вроде и хлюпик, а страшно у такого на пути стать.
– Да, майор, знают они такое, что от тебя сокрыто пока. Ладно, бывай! Спасибо.
Этот Мент, Хороший Мент, почти что Честный Мент не только почуял, но и смог признать, осознать и понять, что эти люди выше его. В чем-то.
А однажды на мобильнике Влада высветился незнакомый номер. Питерский.
– Да, слушаю Вас!
– Ас-салам алейкум , Брат! Это Камиль. Как ты?
– Ваалейкум ас-салам, Брат! Альхамдулиллях! Жив здоров и на свободе! Ты как? В Питере?
– В Питере. Давай встретимся.
– Давай!
Через полчаса друзья сидели в простеньком халальном бистро на «Техноложке».
– Где борода, Камиль? – спросил Влад, показав пальцем на щетину.
– Дома осталась, – засмеялся Камиль. – Здесь мы в дар уль Харба, дар уль Куфре , здесь и щетины хватит. Зато ни разу документы не спросили!
Ну да! Спрашивать документы у русоволосого Камиля со славяно-татарским, а вовсе не горским типом лица при спокойном поведении не станут. То ли дело трясти мигрантов из Азии по метро. Хотя никто, по-моему, об узбекских террористах ничего не слышал…
– Какими судьбами, Брат? Надолго?
– Через три часа самолет на Минводы.
– О! – огорчился Влад, – Даже в гости ко мне не успеем… А чего так ненадолго?
– Дела. В Москве вопросы решали. Одного родственника выручать пришлось. Представляешь, ножом пырнул одного ублюдка.
– За что?
– За дело. Представляешь, идет парень по улице с двумя приятелями. Один татарин, а второй вообще русский. Но муслимы оба. Вдруг толпа футбольных болюлей бритоглавых. И ну цепляться к ним. Саид говорит: «Парни, давайте мы своей дорогой пойдем, вы своей?» А ему по роже главный скин! Они всей толпой хотят бодаться, как бараны. И вопят: «Чурки, мы вас всех бить будем!». Но у нас, сам знаешь, такое не принято. Саид ему ножик в брюхо по самую рукоятку.
– И чего?
– Сдох, собака! Оказался каким-то мордобойцем. Теперь все переврали. Шли себе, оказывается скинхеды, с цветочками в руках и плакатами: «Сатрап – Чемпион». И кричали: «Слава России! Да здравствует футбольный клуб “Сатрап!”». А тут страшный злой Саид выскочил с двумя «подельниками» и ну рвать плакаты и кричать: «Нет, не Сатрап – Чемпион! А Берег – Чемпион!» Хотели скины с ним армреслингом посостязаться, либо на выбор партию в теннис предложили – дескать, кто победит, тот и прав! А он одного порезал, а всех остальных тоже напугал. А остальных было не двадцать персон, как в первоначальных показаниях, а полторы.
– Как это пол торы?
– А один – потомственный дебил и алкаш, он за половину только сойдет… Понимаешь, Рашид, они хотели в пьяном угаре подраться. Попинаться, люлей получить. А в Горах и в Степи сам знаешь, не особо-то дерутся. Там, если сильный слабого ударит или унизит, слабый ему нож в брюхо по рукоятку загонит…
– И чего, Камиль?
– Да ничего! Пока в Раше все на взятках держится, все вопросы решаются…
– А в Питере чего?
– Тебя повидать!
– Да ладно?
– Устаз тебе письмо передает. Почитай на досуге.
– Салам Устазу!
– Передам.
– Тебя отвезти, Брат?
– Да вот один из наших братьев за мной подъехал. Ну, салам алейкум , Брат!
– Салам алейкум! До встречи, Иншаллах !
* * *
– Устаз, если позволено будет спросить? Суфиев критикуют за излишнее почитание шейхов. И за то, что рассказывают о них небылицы, якобы они суперсенситивны, все знают и чудеса творить могут. Но я не заметил к тебе отношения иного, чем в горских семьях к Отцу. – А я и есть Отец. Дед, Прадед, Прапрадед. И Прапрапрадед, – Устаз заразительно засмеялся. Смех подхватили мюриды.
– Я слышал, многие суфии обращаются с мольбами к своим шейхам, чтобы они донесли их Аллаху.
И Влад рассказал Устазу, как разговорился однажды в магазинчике при мечети с одним суфием из Горностана, и тот привел ему метафору.
– Самому просить
