— Можно и мне тоже, мама? — оживился Гиан.

— Да, конечно, — вздохнула она.

Кристофер усмехнулся.

— Никогда не думал, что ты так хорошо умеешь обходиться с детьми.

Во время еды Гиан задавал множество вопросов о том как прошло путешествие. Он считал, что Аура поехала в Вену, чтобы увидеться со своим сводным братом. О существовании пропавшего дяди он узнал всего несколько недель назад, хотя и о своем отце тоже почти ничего не знал. Ауре все еще было нелегко говорить о Джиллиане, даже по прошествии стольких лет. Одной из причин могло быть также их недолгое знакомство.

«Удивительно, — думала она иногда, — как сильно может изменить нашу жизнь человек, которого видел всего раз в жизни?» Вместе с тем, ей было ясно, что она несправедлива к Джиллиану. Время от времени все становилось намного проще, если она ограничивала свои мысли о себе стандартными фразами и формулами: тогда ей удавалось чувствовать себя совершенно нормальной женщиной, дочерью совершенно нормального отца, но у неё не хватало таланта жить в этом самообмане.

Они уже принялись за десерт, когда из коридора, ведущего к столовой, послышались шаги. Дверь распахнулась и сквозь неё в комнату влетел вихрь из ткани и ракушек.

— Как ты посмела, привести его в мой дом?

Голос Шарлоты не изменился. Кричащие цветные платья уступили место черным фонтанам ткани, которые лежали складками, скрывая тело. Теперь её лицо было одутловатым и чересчур напудренным, но это так только казалось на первый взгляд, поскольку ее кожа действительно стала белой как снег. На ней была шляпа, напоминающая кучу ракушек, которую беспорядочно нагромоздили волны. С её шеи свисали тяжелые ожерелья, которые как и браслеты на запястьях, тоже были выполнены из ракушек. Глаза и рот были сильно накрашены: черные и красные полосы были проведены не без изящества.

В первый раз за более чем четыре года Шарлота покинула свою комнату.

Гиан, который вместе с Тесс сидел по сторону стола, обращенную к двери, вскочил, но несмотря на свой страх, был все же достаточно воспитан, чтобы схватить Тесс за руку.

— Пошли! — шикнул он ей, и уже через секунду дети исчезли под столом.

Кристофер тоже поднялся. Он уперся кулаками в край стола.

— Мама! — сказала Аура с подчеркнутым спокойствием, хотя внутри она была очень взволнованна; она знала, что справиться с безумием Шарлоты можно было только невозмутимостью. — Мама, прошу тебя, присядь к нам. — Иногда вспышки гнева её матери можно было обуздать вежливостью.

Но Шарлота была сейчас не в том состоянии, чтобы позволить себя усмирить. Она все еще стояла в дверях, направив на Кристофера указательный палец, при этом с её алых губ не сорвалось ни слова.

— Здравствуй, мама, — тихо сказал Кристофер.

Дети сидели под столом тихо, как мышки, побледнев и тесно прижавшись друг к другу. Они едва осмеливались дышать; напуганные тем, что большая черная тетя может заметить их. Для Гиана Шарлота тоже была чужой. На детей она производила впечатление ангела смерти, представшего во плоти.

Аура была в смятении. Она, конечно, предвидела скандал, но сейчас с радостью перенесла бы его на более позднее время, по крайней мере, пока они с Кристофером не договорятся, как продолжить поиски Сильветты. К тому же было еще не известно, надолго ли решил остаться Кристофер.

Она хотела еще что-то сказать матери, но Шарлота внезапно повернулась и не произнеся больше ни слова быстро вышла из комнаты. Её летящие шаги затихли в коридоре.

Тишина воцарилась в комнате. Все были ошеломлены, как пассажиры корабля в открытом море, которым чудом удалось избежать надвигавшейся бури.

Дети робко выползли из-под стола и снова забрались на свои места. Молчание нарушила Тесс. Она посмотрела на Кристофера своими большими глазами и сказала то, что потрясло их всех.

— Зачем ты убил бабушкиного друга?

* * *

— Откуда она могла узнать? — Кроваво-красная кожа на кресле с высокой спинкой заскрипела, когда Кристофер откинулся назад. Он, словно загипнотизированный, таращился в пламя камина. — Думаешь, об этом ей рассказал Лисандр?

— Такому маленькому ребенку? — Аура задумчиво покачала головой. — С чего бы это вдруг?

— Чтобы разжечь ненависть к семье, или чтобы… — он внезапно замолчал и после паузы уныло добавил: — Да кто его знает…

Аура и Кристофер сидели в рабочем кабинете хозяина замка. Его не использовали уже многие десятки лет, пока Аура не обнаружила его удобства. В последнее время она часто приходила сюда, когда ей надоедала работа в лаборатории. Здесь, во внешнем западном крыле, над семейной библиотекой, она находила покой и могла собраться с собственными мыслями.

За цветными окнами наступала ночь. Старую люстру, висевшую на потолке, давно не зажигали; единственным источником света в комнате был горящий в камине огонь, от которого расходилось приятное тепло.

Во время разговора Аура и Кристофер, не отрываясь, смотрели на пламя. Ауре вспомнилось то, что она как-то прочла: влюбленные смотрят друг на друга, друзья — в одну сторону. Она спрашивала себя, не означает ли это, что Кристофер и она заключили дружбу. Или, точнее сказать, перемирие.

— Тесс спит в комнате у Гиана, — сказала Аура. — Пусть она сначала приживется в замке. Мне кажется, она немного оттаивает в присутствии сына.

— Он влияет на женщин не хуже своего отца.

— Ревнуешь? — Она думала он шутит, но его ответ прозвучал очень серьезно.

— Больше нет. — Через мгновение он продолжил: — А Гиан тоже…

— Двуполый, как отец? Нет, у него нет женских признаков. По крайней мере, внешних.

— Если ты работала с книгами отца, то тебе должно быть известно значение гермафродита в алхимии.

— Он символизирует стремление алхимика к совершенству, — сказала она. — Взаимодействие женского и мужского начал определяет ход вещей в мире. Зачатие только один из многих примеров. Оба начала присутствуют в каждом человеке, и алхимик, находясь на пути к совершенству, должен внутри себя заново открыть и использовать эти обе части.

Свет от камина подергивался на худом лице Кристофера, когда он цитировал Библию:

— И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену.[8]

Аура согласно кивнула.

— Даже христианство признает женскую часть в теле Адама.

— Таким образом, получается, что первый человек также был и первым гермафродитом. И последний совершенный человек тоже будет гермафродитом.

Внезапно она поняла к чему он клонит. Осознание этого потрясло её.