Она тянется, чтобы отдернуть вверх штору, но я успеваю перехватить ее руку.

— Амир! — возмущается она, — мне действительно не по себе. Ты не понимаешь?

— Это в последний раз, Рита, — хмыкаю я, и в ее глазах мелькает еще большее напряжение. Да блин, — я имею ввиду, что больше такого не будет. Буду заранее тебе план действий расписывать, чтобы скучно жилось.

Она выдыхает. Сжимает мне ладонь, и опускает обреченно взгляд вниз.

— Ладно, — бормочет, — верю. Просто ты как будто меня снова похищаешь. Я себя тогда так же чувствовала. Надеюсь, больше ты в меня пистолетом тыкать не будешь и предлагать смыть позор кровью?

— Нет, — вырывается у меня смешок, — прости. Просто эта фраза нормально на людей действует. Если по-обычному угрожать — еще мелькает у человека мысль уговорить и оправдаться, а тут без вариантов.

— Именно, — фыркает она, — без вариантов я тогда почувствовала, что мне конец. Никогда не забуду. А раздеться, кстати, зачем требовал при тебе?

— У Мирославы шрам от сведенной татухи на бедре. Были у меня еще сомнения, что ты левый человек. Да и шмотки на тебе реально были отстойные. Всю задницу обтягивали.

Она многозначительно кивает на свою тунику.

— А тут у меня все ноги торчат. Нормально?

— Тут — не там. Тут болтать не будут. Так что пока можешь немного расслабиться.

Машина начинает тормозить. Вот и пришло время для сюрприза. Когда она останавливается окончательно, Рита недоверчиво смотрит на меня, взявшись за ручку двери.

— Можно хоть?

— Теперь можно, — разрешаю я. Она осторожно открывает дверь и выглядывает наружу. Когда я выхожу, то слышу ее сдавленный “ох”.

— Амир… — пищит она, и на глазищах, которыми она ошарашенно смотрит вокруг, начинает блестеть влага, — мы что, в Италии? Это Венеция! Боже… — она прикладывает ладошки к лицу, краснея, и поворачивается ко мне, — ты же сказал, что мы сюда не поедем никогда.

— Один раз можно, — пожимаю я плечом, — так что насмотрись на всю жизнь.

Рита приподнимает жалобно брови, вертясь вокруг себя.

— Мамочки, — доносится до меня, — как же тут красиво…

Ну хрен его знает. Я не мог разделить ее радость. Единственное красивое, что здесь есть — это она, а так тут воняло и всё. Но раз ей понравилось, значит, стоило затраченных усилий.

— Ой, — внезапно опоминается Рита, и растерянно смотрит на канал с водой, а потом и вокруг, — а почему тут так… пустынно? Я думала, тут в любое время куча народу.

— Так надо. Улица перекрыта и часть канала тоже. Здесь только мы.

— Это ты сделал? — ошарашенно хлопает она глазами, — Амир, ты с ума сошел? Как так?

— Не подставляться же под пулю, — хмыкаю я, — так что можешь спокойно тут прогуляться. Можем немного на лодке поплавать.

— На гондоле…

— Не ругайся. Хоть на черте лысом. Эта часть Италии сегодня твоя. Ненадолго, правда.

Она снова смотрит на канал. Задумчиво, странно. Куда делась радость? Судя по ее виду, собирается заплакать. Слишком уж глаза блестят.

Так и есть — кривит губы и закрывает лицо ладонями, всхлипнув.

— Прости, — на выдохе произносит она, — прости. Мне еще никто не дарил… кусочек Италии. Я просто в шоке. Я столько надумала, когда мы ехали в машине… мне теперь стыдно за те мысли. Ты старался, а я думала плохо о тебе. Амир, ты правда сделал это ради меня? Договорился, чтобы тут никого не было… боже.

Она практически врезается в меня с объятиями. Сжимает руками, а я тихо усмехаюсь. Договориться все перекрыть было не сильно сложно. У Рустама связи тут есть. Самое отстойное — натыкать снайперов на крыши и пробить каждую собаку в этих домах, чтобы нас не завалили во время этой прогулки. Но Рите об этом знать необязательно. Напряжется.

— Ты время теряешь, Рит, — произношу я, погладив ее по волосам, — давай хоть, прогуляйся.

Она отлипает от меня и со смехом отходит. Осматривается, кружится, раскинув руки и улыбается. Потом смотрит на меня хитро.

— А сфоткаться можно? На память?

— В Инстаграм? Можно, — хмыкаю, — тебя туристы отлайкают. Которым сегодня прогулка обломалась тут.

— Тогда не буду выкладывать, — фыркает она. Достает телефон и делает фото. Задумчиво смотрит на него и виновато бормочет, — Сашке только отправлю. Пусть порадуется.

— На лодке-то кататься будешь?

— На гондоле… — поправляет она, и впивается в меня взглядом, — нет, я еще немного похожу. Ты же не будешь меня тут ждать? Я хочу прогуляться. С тобой. Наедине, — улыбается, как лиса. Такая же рыжая. До сих пор припоминает мне те слова.

Я подхожу к ней и заправляю выбившуюся прядь ей за ухо. Достаю из кармана мелкую коробочку, вытаскиваю из нее кольцо и беру за руку. Пока Рита растерянно смотрит на меня, задрав голову, надеваю на палец кольцо.

— Будешь моей женой, — констатирую я, а она приоткрывает рот, покраснев.

— Это… предложение? — шепчет она тихо, и я усмехаюсь.

— Факт, Рита. Официальный теперь, причем. Потому что свадьба через неделю. Приглашения уже разосланы. Все в курсе. Осталось только тебе платье выбрать. Но твое мнение мне интересно. Если не согласна, придется искать другой выход. Может, другой кусок города дарить. Вдруг ты Рим хотела?

Она скользит взглядом вниз, на руку, которую я продолжаю держать. Глаза расширяются удивленно, когда она видит кольцо.

— Я буду, Амир, — по-прежнему тихо говорит она, похоже, справившись с шоком, — если ты будешь заботиться. Не хочу быть одинокой замужем. Ты мне симпатичен. Но я ведь могу и полюбить. Насовсем. Я уже привыкла верить поступкам, а не словам, но, если ты просто скажешь, что сможешь быть мне по-настоящему близким человеком — я правда поверю. Тебе поверю.

— Смогу, — произношу я, — я же сказал, Рита, что ты будешь частью семьи. Навсегда. Близких не предают.

— Тогда…я точно согласна, — едва улыбается она, тянется с поцелуем, но останавливается. Тупит глаза в пол и хмыкает, — прости. Забыла. Только после свадьбы.

Я притягиваю ее, поцеловав в лоб. Этого достаточно. Или придется нарушить свое же обещание. Спать она до дня бракосочетания одна не будет, если рискнет позволить лишнего. Но Рита, словно назло, льнет снова ко мне, обвивая руками и с шумом вдыхая, уткнув нос в грудь.

— Дождись уже, — отвечаю я, — осталось всего ничего. Сама потом жалеть будешь иначе.

— Почему?

— Потому что. Потом появятся у тебя знакомые, у которых все было по правилам. И у тебя где-то внутри грызть будут сомнения. И сомневаться во мне начнешь. Я тебе это сделать не позволю. Хочу, чтобы ты была мне женой, и минимум пару детей от тебя. Тут неуверенность только помешает.