— Можно?

Голован закрыл глаза — не знаю! — и Стриж решилась.

«Не пороли тебя, жалели. А зря», — сказал как-то в сердцах любимый до смутной ненависти папенька.

Инга сунула планшет под куртку, не раздумывая о последствиях — жалеть себя будем после боя! И замялась, хотя чужак мог показаться в любой момент. Вадим ее понял.

— Пистолет…

«Я не смогу в него выстрелить! Даже из жалости», — отчаянно подумала Инга.

Вадим косил одним глазом вниз, на пол, и медленно поднимал руку. В плече скрипело.

— Дай…

Инга разворошила ботинком пух, нашла пистолет и одинокую гильзу.

А голован выстрелить смог. Наверное, та женщина не была ему чужой…

Инга передернула затвор и осторожно вложила оружие в перчатку скафандра. Стволом кольта протолкнула указательный палец за скобу, и только потом отщелкнула предохранитель.

Шаги за дальним углом перемежались тяжелым сапом.

Так же яростно когда-то дышал на подпольной корриде бык, поддевая на рога неудачника тореро. Инга держала на прицеле одного из зрителей, ждала команды, которая так и не пришла, и накрепко запомнила все. И хрип быка, и крики человека, которого могла бы спасти.

Этот бык появится через секунду-другую.

— Иди…

Инга не послушалась. Она стала помогать Вадиму; толкала рукоятью «Кольта» пистолетный ствол. К лицу, к виску, ведь голован мог и не успеть. Ученый выкатывал глаза, мычал:

— Нет!.. — и тянул непослушную руку в сторону.

Хрип ворвался в помещение на полсекунды раньше хозяина. Стриж отпрыгнула от голована, и начала стрелять. Две пули ушли в то место, где должна была появиться голова, но черная фигура на трех конечностях оказалась слишком приземистой.

У нее не было головы.

Инга замешкалась от удивления и запоздалого страха. Монстр перемещался на двух ногах рывками, как на ходулях, и помогал себе единственной очень длинной рукой. На другом его плече вспух чудовищный горб — Инга присмотрелась — с широкой каверной носового отверстия, губатой пастью и почти человеческими глазами.

Голован, очевидно, знал больше об этом существе.

— Беги… — взмолился он и начал стрелять в черный силуэт.

Инга побежала.

2

Рамзес вернулся в сознание оттого, что струйки несвежей воды, скатываясь по лицу, собирались у ворота и затекали под комбинезон. Глеб дернул плечами и слизнул с губ что-то шершавое и соленое.

Кровь. Засохшая.

Он вспомнил как что-то больно ударило в голову, а значит…

— Прочухался? — донесся издали голос, чуточку знакомый.

Если бы голос звучал подхалимски, Рамзес опознал бы его с первых звуков. Пришлось смотреть. Рамзес приоткрыл глаза, сначала левый, потом с некоторым трудом правый. Увидел руку в грязном бинте с темными пятнами там, где кусала собака. Увидел перекошенное лицо Варана и почему-то совсем не удивился. Больше удивился серому утреннему небу.

«Сколько же я пролежал без памяти?»

На простое движение — зрачок двинулся влево-вправо — сталкерская голова отреагировала вспышкой свирепой боли, и давешняя тушенка фонтаном рванула по пищеводу. Сталкера мучительно стошнило и бросило в небытие.

Водичка снова побежала по волосам и затекла в ухо. Глеб очнулся. Рядом тяжело, с присвистом дышал Варан.

— Везет тебе, — прохрипел он. — Обычно я не промахиваюсь.

Он говорил, склоняясь к лицу, но Рамзес слышал его искаженный голос будто из параллельной вселенной. С контузией его многострадальному мозгу встречаться еще не приходилось. Контузия оказалась хуже Зоны. Сталкер заметил свой шлем, сорванный выстрелом, оценил глубокую борозду, пропаханную пулей в многослойной броне, и его опять едва не стошнило.

— Стреляешь ты хреново, — процедил Варан, — ходишь тоже так себе, даром, что долго. Но везет тебе железно. Везло, то есть.

Варан покрутил ножом перед лицом Рамзеса. Его ножом.

— Я не буду тебя убивать. Лучше зенки выколю! — посулил Варан. — И отпущу, пусть Зона порадуется.

Он говорил со спокойной злобой. Без истерики, и это пугало.

— За что? — прошептал Рамзес.

Не то, чтобы он просил пощады. Всего лишь хотел уточнить.

Варан ощерился:

— Ты в меня стрелял, падла!

— Не стрелял…

Варан рассмеялся.

«Как людей власть меняет», — отстраненно подумал Глеб.

Мимолетно забеспокоился — а ну как и впрямь искалечит?

— Тебе долговцы черную метку выпишут… за беспредел…

— Я в своем праве, — мотнул головой Варан. — Ты стрелял первым. Сидел в засаде, шмалял через ночную оптику. У твоей девки полный комплект этого добра. Скажешь, нет?

«Если б я стрелял, ты бы червям свои сказки рассказывал», — Глеб боролся с новым приступом тошноты.

— Нет…

— Стрелял! И высунул рыло, труп обыскать. А я живой! Непруха, да?

— Варан… ты ушел первым, сразу после волны… Как я мог тебя ждать?

— Через блокпосты догнать можно, — не согласился Варан.

Глебу послышалась неуверенность в его голосе.

— Нет… Зачем мне? Сам подумай…

Варан картинно завелся:

— Хватит мне мозги мозолить! Тебе давно пора, — он показал ножом как будет резать Рамзесу горло.

— Маршрут… — быстро, насколько мог, сказал Глеб. — У меня есть маршрут к Оку…

— Ах ты, мразь, — нехорошо улыбнулся Варан. — Гнал про ПДА?

Он наотмашь ударил Рамзеса кулаком в голову. Глеба вывернуло остатками завтрака — и слава Зоне! Иначе опять упустил бы сознание, а как поступит в этом случае рассвирепевший Варан, один дьявол ведает.

— Не гнал…

— Маршрут и у меня есть, — огорошил Варан. — Твой, получается, мне без надобности.

Рамзес сглотнул.

— Нет у тебя маршрута… Только циферки…

Варан оскалился:

— Кому циферки, а кто и мозгами работать умеет.

«Неужели разгадал? — удивился Глеб. — Цент не разгадал, а этот разгадал?»

— Гарантий никаких… Ты мог ошибиться…

Гарантий у Варана и впрямь не было. Иначе давно бы уже взрезал гортань человеку, которому завидовал и которого боялся. Мягкую человечью гортань, такую податливую для стального клинка.

«Резал бы и в глаза смотрел. Дрянь-человечишка».

— У меня есть маршрут, который провешил Фокс… — повторил Глеб. — Гарантированный… Без меня ты не сможешь…