– А кого хочет твой Ларри?

Мойра засмеялась:

– Он в любом случае будет на седьмом небе от счастья. Главное, чтобы ребенок родился здоровым.

– Надеюсь, у Роба с Хизер тоже будет маленький. Мы всегда все делали одновременно, и мне хотелось бы, чтобы мы и бабушками стали вместе.

– Элли, правда, нам повезло с сыновьями и их женами? – торжественно проговорила Мойра.

– Конечно. Нам вообще грех жаловаться на что-либо. О, послушай! Как называется кино, в котором была эта песня?

– «Карусель». Ребята водили девочек смотреть его вскоре после того, как они познакомились. Ларри всегда пел эту песню в ванной – если это можно назвать пением. Честно говоря, мне это скорее напоминает мычание.

– «Ты никогда не будешь один…» – запела Элли.

Мойра стала подпевать.

Телефон зазвонил в шесть часов, когда Руби одновременно размышляла над несколькими вопросами. Что надеть в ресторан, куда ее пригласил Крис? Понравится ли ей жить в северной части Ливерпуля, ведь она всю жизнь провела в южной? Хватит ли жильцам еды на ужин? Дело было в том, что мистер Оливер решил вечером остаться дома.

Руби вышла в прихожую. Телефон стоял на столе, рядом с деревянным ящичком – звоня куда-нибудь, жильцы должны были бросать туда деньги.

Она подняла трубку.

– Руби? Это Альберт Уайт.

– Привет, Альберт, – сказала она отцу Роба. – Как дела?

– У меня очень плохие новости. Ты сейчас сидишь?

Присесть было некуда. Руби намеренно не ставила рядом со столом стул: в противном случае жильцы разговаривали бы по телефону слишком долго.

– Что случилось? – спросила она.

Возможно, сорвалась покупка домов? Плохо, конечно, но они найдут другие.

– Руби, я не знаю, как это сказать, но ребята попали в аварию…

Когда матч закончился, в Лондоне шел дождь. Вскоре после того как Роб с Ларри отъехали от стоянки, встречный грузовик повело на скользкой дороге, и он врезался в их «фольксваген». Оба погибли на месте. Прибывшие на место аварии полицейские позвонили своим коллегам в Ливерпуль, и те отправились по адресу, указанному в водительских правах Роба.

– Девочки уже знают? – ошеломленно проговорила Руби. В квартире ее дочерей не было телефона.

– Пока еще нет. Мойра и Элли только что сели в такси и поехали к ним… – Голос Альберта сорвался. – Руби, ну как мы теперь будем жить?

– Я сейчас же поеду к девочкам!

– К тебе должен заехать Крис. Пожалуйста, Руби, не выходи из дому одна, дождись его.

Руби бросила трубку, решив, что никого ждать не станет. Если она побежит, то будет в квартире девочек уже через десять минут.

– Миссис О'Хэган! – долетел с лестницы голос Ирис Маллиган. – Это обязательно – оставлять дверь кухни открытой и включать так громко радио? Из-за вас я не могу заснуть.

– Идите к черту! – раздраженно ответила Руби.

– Прошу прощения?

– Я сказала, идите к черту! – Руби схватила с вешалки пальто, даже не заметив, чье оно.

– Миссис О'Хэган, что-то случилось?

Не ответив, Руби открыла дверь и бросилась бежать.

От волнения она умудрилась сбиться с пути, хотя знала эти улицы как свои пять пальцев. Когда Руби наконец достигла дома девочек, в боку у нее сильно кололо и она едва дышала. Мойра Донован и Элли Уайт как раз выходили из такси. Плача и поддерживая друг друга, они двинулись к входной двери. Руби понимала, что они потеряли сыновей, причем Роб был единственным ребенком в семье, но сейчас ее больше всего беспокоило состояние дочерей.

Дверь открыла Хизер.

– Привет, – с улыбкой сказала она, вытирая о передник перепачканные в муке руки. В квартире пахло печеньем.

Но как только Хизер разглядела выражение лиц трех женщин, улыбка сползла с ее лица.

– Что случилось? – спросила она.

– О Хизер! – воскликнула Руби, прижав дочь к груди.

Появилась Грета.

– Мама, что такое?

– Грета, подойди.

Руби прижала к себе старшую дочь, и какое-то время они стояли так втроем, но потом Грета отстранилась.

– Мама, что-то с Ларри? – истерически вскрикнула она. – И с Робом? Они так до сих пор и не вернулись! Ма-ама!!!

Девочки были безутешны, и помочь им было невозможно. Они плакали в объятиях друг друга и матери. Приехали отцы Роба и Ларри, но сейчас Руби и ее дочерям было не до них.

Кто-то, кажется мужчина, попытался обнять и утешить Руби, но она его оттолкнула.

Сделали чай. Постоянно звучали слова сочувствия. Потом появился доктор, но все, что он мог сделать, – это оставить снотворное.

Потом все ушли, оставив Руби, Грету и Хизер одних. У родителей Роба и Ларри было свое горе.

Неделю спустя, ранним майским утром, два молодых человека, лучшие друзья на протяжении всей своей короткой жизни, были похоронены в соседних могилах. Стояли чудесные деньки, солнечные и теплые. По кладбищу тянулась легкая белая дымка, но к тому времени, как кошмарный обряд был завершен, она развеялась. Грета и Хизер едва держались на ногах. Поминки никто не устраивал – решили, что это было бы слишком мучительно для юных вдов.

– Хочешь, я поеду с тобой? – спросил Руби Крис.

– Нет, спасибо, – вежливо ответила она. – Что-то я не в настроении.

– Понятно, – с грустью проговорил он.

После похорон прошла неделя, еще одна, потом месяц… Почти все время Руби проводила в квартире с девочками -убирала за ними, заставляла их есть… Обе они были беременны, и им необходимо было питаться как следует. Руби понятия не имела, что происходит с жильцами, и ее это ничуть не интересовало.

– Знаешь, чего мне хочется? – как-то сказала Хизер.

– Чего, милая?

– Вернуться в нашу старую комнату. – Хизер обвела взглядом мрачный, тусклый маленький зал, который никогда раньше не казался ей ни мрачным, ни тусклым. – Мне больше не хочется здесь оставаться – все напоминает мне о Робе. Не то чтобы я не хочу о нем вспоминать, – продолжала она, – но эта комната была нашим с Робом укромным уголком, нашим домом, и я не хочу жить здесь, когда его больше нет.

– А ты, Грета? – спросила Руби.

– Я чувствую то же самое.

– Тогда давайте соберем вещи, и поехали домой.

Руби была в замешательстве. Спустя шесть недель она должна была выйти за Криса, они собирались купить дом… Но она не могла оставить дочерей в таком состоянии, и настроение ее было отнюдь не свадебным. Руби решила, что следует перенести свадьбу на Новый год, а может, на февраль или март – к тому времени у девочек уже родятся дети, а горе хоть немного, да утихнет.