Почему я говорю, что инженеры сродни художникам? Инженеры часто стремятся сделать что-то лучше, чем возможно (по их мнению). Каждая крохотная деталь или строчка кода должна иметь свой смысл, все должно быть кратко, ясно и быстро. Мы создаем маленькие компоненты программ и оборудования и объединяем их в более крупные. Мы знаем, как направлять электроны в резисторы и транзисторы, чтобы получать логические вентили. Мы объединяем несколько вентилей и получаем регистр. Мы объединяем множество регистров, чтобы получить еще более крупный регистр. Мы объединяем логические вентили, получая сумматоры, а из них мы создаем новые сумматоры, из которых, в свою очередь, можно собрать целый компьютер. Мы пишем крохотные кусочки кода, чтобы включать и выключать оборудование. Мы берем что-то за основу и создаем новое, потом берем это за основу и создаем что-то еще новое. Точно так же живописец поступает с цветами своей палитры, а композитор – с нотами. Именно эта тяга к совершенству – это стремление собрать все вместе идеальным образом, так, как никто не делал прежде, – делает человека инженером или истинным художником.

Наверное, большинство людей не воспринимают инженера как художника, потому что ассоциируют его с теми продуктами, которые он создает. Но эти продукты не стали бы работать, они не стали бы красивыми, элегантными и так далее, если бы инженер не продумывал их тщательным образом, если бы он не обдумывал, как достичь наилучшего возможного результата с минимальным числом компонентов. Это и есть стремление к совершенству.

По моему опыту, лишь один из двадцати инженеров действительно добивается такого совершенства. Это довольно редкая штука – инженерная работа на уровне искусства. Но так и должно быть.

Недавно меня очень тронула сцена из фильма «Переступить черту». В ней продюсер говорит Джонни Кэшу сыграть песню так, как если бы он думал, что одна песня может спасти мир.

В этой фразе в сжатом виде отражено многое из того, что я хочу сказать, когда рассуждаю об искусстве в инженерной работе или где бы то ни было еще.

* * *

Если вы – тот редкий инженер, который одновременно оказался и изобретателем, и художником, я дам вам совет, который может быть трудно принять. Работайте в одиночку.

Когда вы работаете на большую, структурированную компанию, у вас гораздо меньше свободы, позволяющей самостоятельно превращать умные идеи в новые революционные продукты или новые функции. К сожалению, деньги правят бал, и люди, финансирующие ваши проекты, – это бизнесмены, которые имеют огромный опыт в оформлении контрактов, определяющих, кому что принадлежит и что вы можете делать самостоятельно.

У вас же, вероятно, окажется мало соответствующего опыта, идей или сноровки, и вам будет сложно защитить вашу работу или разобраться во всей этой корпоративной чуши. Тех, кто дает вам деньги, инструменты и обустраивает рабочую среду, часто и считают изобретателями. Если вы – молодой изобретатель, мечтающий изменить мир, то корпоративная среда – неподходящее место для вас.

Вы будете наиболее успешны в разработке революционных продуктов и возможностей, если работаете в одиночку. Не в составе комитета. Не в команде. Это значит, что вам, скорее всего, придется брать с меня пример. Заниматься проектами на стороне, имея ограниченные деньги и ресурсы. Но, клянусь, оно того стоит. Конечно, если вы действительно искренне хотите изобретать что-то новое. Если вы хотите придумывать вещи, меняющие мир, а не просто работать в крупной корпорации над изобретениями других, вам нужно заниматься собственными проектами.

Когда вы – сам себе босс, принимающий решения о том, что вы спроектируете и как, о компромиссах в отношении его функций и качеств, это становится частью вас. Как дитя, которое вы любите и стремитесь поддерживать. У вас возникает колоссальная мотивация к созданию самых лучших решений, и вы так ими увлечены, как никогда бы не увлеклись работой на заказ.

А если вам не нравится работать над чем-то самостоятельно, на собственные средства и ресурсы, после работы, если это необходимо – тогда вам точно не стоит этого делать!

* * *

Усомниться в себе очень легко, особенно когда ваши проекты не находят поддержки у всех остальных, которые уверены, что знают, как надо. Иногда вы не можете понять, правы вы или нет. Только время это покажет. Но если вы верите в свою способность объективно мыслить, то это ваш ключ к счастью. И к уверенности. Еще один ключ к счастью я нашел, когда осознал, что вовсе не обязательно спорить с людьми и доводить все до конфликта. Если вы уверены в собственных умственных способностях, можете расслабиться. Не нужно грузить себя тем, что вам непременно нужно убеждать в своей правоте других. Не заморачивайтесь! Вы должны доверять своим разработкам, своей интуиции и собственному представлению о том, каким должно быть изобретение.

* * *

Если бы можно было предсказывать будущее, как легко было бы изобретать! Предсказать будущее сложно, даже если ваши продукты – это компьютеры, на которые ориентируется рынок, как было у нас в Apple.

В Apple в 1970-х и 1980-х мы всегда старались смотреть вперед и понимать, куда все движется. Было довольно просто представить будущее на год-два вперед, потому что мы сами разрабатывали продукты и у нас было множество знакомых в других компаниях. Но дальше прогнозировать было затруднительно. Единственное, на что мы могли точно положиться, – это Закон Мура, ныне знаменитое правило развития электроники (названное по имени основателя Intel Гордона Мура). Оно гласит, что количество транзисторов на чипе удваивается каждые 18 месяцев.

Это значит, что компьютеры могут становиться все компактнее и дешевле. Это мы понимали. Но нам было чрезвычайно трудно представить, какие же приложения смогут задействовать эту вычислительную мощь. Мы не предвидели, что появятся высокоскоростные модемы. Мы не могли предугадать, что компьютеры будут выпускаться с большими встроенными жесткими дисками. Мы не представляли себе, что из ARPANET вырастет Интернет и станет доступным для всех. Или хоть цифровые камеры. Ничего этого мы не ожидали. Мы могли представлять себе лишь то, что было прямо перед нами, в пределах года или двух, не больше.

Хотя было одно исключение. Году в 1980-м мы со Стивом и еще несколькими сотрудниками Apple отправились на экскурсию по исследовательскому центру Xerox в Пало-Альто (PARC).

Там впервые в жизни мы увидели настоящие видеодисплеи, компьютерные мониторы, и нам показали нечто совершенно новое. Это был первый графический интерфейс, позволяющий управлять программой с помощью иконок и меню.

До того момента все компьютерные интерфейсы были текстовыми. Может, вам это покажется странным, если вы этого не помните, но так все и было устроено прежде. В компьютер нужно было по сути вводить текстовые команды – длинные, сложные, – чтобы что-то произошло.

Но в этом экспериментальном компьютере Xerox повсюду были окошки. И использовалось забавное на вид устройство, которое сейчас всем известно как мышь. С его помощью они щелкали на слова и маленькие картинки, иконки, чтобы управлять программами.