— Ты покраснела.

— Знаю.

Джаред поцеловал мне кисть:

— Я начинаю думать, что нас неспроста прерывают.

Я поморщилась:

— И что это должно означать?

Джаред тихо засмеялся:

— Держи. — Он подал мне свитер.

Я выхватила из его руки одежку из тонкой ткани цвета лайма и уселась.

— Постоянные внезапные вмешательства означают только одно: кому-то из нас пора сменить дверной замок, — проворчала я, натягивая свитер и застегивая джинсы. В голове пронеслась шальная мысль, я улыбнулась и сказала: — У нас есть целая неделя в Никарагуа.

— С Синтией, — заметил Джаред. — Я там буду работать, ты не забыла?

Между бровями у меня образовалась глубокая складка.

— Ты обещал, что это будут настоящие каникулы.

Джаред взял мою руку и зажал в ладонях:

— Так и будет. Для тебя и Синтии.

Я выкатила глаза и потянулась за телефоном; села попрямее, чтобы справиться с набором, и послала Бет сообщение — объяснила все как есть и добавила, что вечером приду на групповое занятие.

Джаред надел рубашку и усадил меня к себе на колени. Зажужжал мобильник. Я улыбнулась многословным извинениям Бет. Я собралась было даровать ей безоговорочное прощение, но отвлеклась на Джареда, который покусывал мою шею.

— Ты, кажется, сказал, что нас прервали и это хорошо. — Я улыбнулась, уворачиваясь от его щекотного дыхания.

Джаред приподнял голову, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Такого я никогда не говорил! Я сказал, что начинаю думать, что это неспроста, есть какая-то причина.

— Под которой ты понимаешь?..

— Я размышлял о словах Эли. Если мы перейдем некую грань в интимной близости, это помешает мне защищать тебя.

— Но, кроме того, он сказал, что полной уверенности в этом нет, так как мы особый случай.

— Не думаю, что нам стоит проверять это, — нахмурился Джаред.

— Что ты говоришь? Значит, мы никогда…

Джаред прижался лбом к моей щеке:

— Я говорю, что проверять на практике теорию Эли — это не лучшая идея, пока мы на тропе войны.

— Войны… — буркнула я.

— Нина…

Я встала и перешла на другую сторону комнаты, скрестив на груди руки.

— Нет, я все понимаю. Воздержание и еще раз воздержание. Я не хочу, чтобы ты снова сердился на меня, — дескать, я несерьезно отношусь к таким важным вещам.

— Нина, — терпеливо начал Джаред, — мне тоже это совсем не нравится. Но я должен в первую очередь обеспечить твою безопасность.

— Ты говоришь, как проповедник из общества планирования семьи, — огрызнулась я.

Джаред расхохотался:

— Я не эту безопасность имел в виду.

— Знаю. — Я прищурилась; ишь как развеселился, взбеситься можно.

— Никогда не встречал женщины, столь очаровательной в гневе. Как в такую не влюбиться?

— Рада, что тебя это развлекает, — ответила я с глубоким сарказмом.

Джаред покачал головой, стараясь не улыбаться, а потом протянул ко мне руки:

— Иди сюда.

Мгновение я не двигалась с места, руки оставались скрещенными на груди, а глаза подозрительно взирали на Джареда. Намерения принять протестующую позу, чтобы заставить его одуматься, провалились. Хоть лопни от злости, он все равно поступит по-своему.

Я не хотела сдаваться, но руки Джареда манили к себе, и я не могла устоять. Не успев отдать себе отчет в том, что делаю, я уже сидела, сжавшись в комок, у него на коленях.

— Знаешь, ты просто сводишь меня с ума. Понять не могу, почему ты такой упрямый, — проворчала я.

Плечи Джареда взлетели и опустились.

— Надо быть осторожнее. Бет с Чедом нас застукали.

Я смерила его непонимающим взглядом:

— С каких пор тебя волнует, что подумают люди?

— Я их не услышал. Они застали меня врасплох, — сказал он глухим голосом.

Уголок моего рта пополз вверх.

— Это точно.

— Раньше такого не случалось. Я должен был услышать, как они вышли из лифта, как Бет доставала ключи. Но я ничего не слышал, пока они не вошли. Окажись на их месте кто-нибудь из людей Шаха, ты была бы мертва.

Я сразу перестала улыбаться и ощутила тревогу.

— Что это значит?

— Это значит, что Эли был прав. Когда я сближаюсь с тобой, то не могу сконцентрироваться. Я борюсь не только со своими чувствами, Нина. Когда мы вдвоем, наедине, и дело идет к развязке, я борюсь еще и с твоими желаниями. Ты можешь себе представить свое чувство удвоенным? Больше ни о чем думать не приходится.

— Удвоенным? Не думаю, что такое возможно. — На этих словах я стала пунцовой. — Ну то есть я бы не стала жаловаться.

— Я и не жалуюсь, — сказал Джаред и поцеловал меня в лоб. — А говорю о том, что нам придется подождать, пока я не смогу позволить себе отвлекаться. Если с тобой что-нибудь случится… Я и так уже подверг тебя опасности. Все мой эгоизм. Мне нужно точно расставить приоритеты.

Я мрачно кивнула. Ну да, конечно, пока со мной все в порядке, с ним тоже полный порядок. Разве поспоришь?

Джаред встал и потянул меня за собой:

— Пойдем отсюда, подышим свежим воздухом.

Я улыбнулась:

— Нам это пойдет на пользу.

Джаред усмехнулся, отворил дверь и придержал ее, пока я выходила. Он прихватил с собой лоскутное одеяло, которое его отец купил для меня, когда я получила письмо о зачислении в «Браун». В нем были использованы кусочки ткани разного цвета, из которых складывался герб университета «Браун».

— Зачем это? — спросила я, останавливаясь на пороге.

Джаред пожал плечами, скрученное в рулон одеяло он держал под мышкой.

— Я подумал, мы могли бы пару часов полежать где-нибудь на солнышке.

Расчувствовавшись, я погладила рукой одеяло.

— Я им еще ни разу не пользовалась — берегла как памятный подарок.

Джаред несмело улыбнулся:

— Почему?

Я повела плечами:

— Не знаю. Мне купил его Гейб.

— Это он так сказал тебе? — спросил Джаред, удивленно изогнув бровь.

— Да. А что?

— Когда тебя приняли в «Браун», я попросил маму сделать для тебя одеяло. Думаю, в этом есть смысл. Отец не мог сказать тебе, что это от меня.

— Это одеяло — твой подарок? — изумилась я. Как в такое поверить? — Его сделала Лиллиан?