— Откуда у тебя этот наган, сынок?

Входная дверь содрогнулась от кулаков охранников. Из-за двери раздались тревожные голоса:

— Что у вас там происходит? Кто стреляет? Откройте! Откройте дверь!

Вдвоем насильно оттащив женщину от парня, горбоносый и широколобый прижали ее к стене, тыча в лицо стволами. Потом широколобый наставил ствол на ее сына. А горбоносый вытолкнул ее в прихожую к входной двери, щелкнул выключателем и проговорил:

— Если прокудахтаешь не то, что следует, тебе и твоему пацану крышка! — Приставил к ее виску пистолет. — Скажи, что все нормально.

Дрожащим голосом женщина громко, чтобы слышно было за дверью, повторила за ним:

— Все нормально!

Но по ее голосу за дверью почувствовали, что все далеко не так. Охранник потребовал более жестко:

— Откройте, а то вышибем замки! — И кулаки снова забарабанили в дверное полотно.

События начинали развиваться совершенно не в том ключе, как планировалось подельниками. Не зная, что у охраны травматы, а не боевое оружие, горбоносый решил, что те сейчас вышибут замки и тогда все полностью выйдет из-под контроля.

Нельзя было допустить, чтобы их положили в этой квартире. Любой ценой следовало вырваться отсюда. Можно было уйти через балкон, но в таком случае уходить придется без сестры и племянника Корозова. Насмарку вся затея. Да и с раненым подельником морока: на веревке его не спустишь, а оставлять в живых для полиции — себе яму вырыть.

Единственный выход — входная дверь. Раненого племянника Корозова придется бросить, прихватить только женщину.

Выждав, когда по двери перестали колотить, горбоносый парень глянул в глазок. Крикнул:

— Всем отойти от двери, положить стволы на пол, иначе здесь останутся одни трупы! Я открываю! Предупреждаю, что ствол будет у виска бабы! Одно ваше неправильное движение — и я отправлю ее в преисподнюю! Приготовились! Начинаем! — И горбоносый стал медленно щелкать замками.

В прихожую, поддерживая морщинистого, вышел широколобый. Ствол в левой руке. Женщина увидала, что они без ее сына, и от сердца у нее отлегло. Значит, парень останется тут.

— Следовало бы твоего щенка пристрелить, баба! — заметил горбоносый женщине. — Но он нам может еще понадобиться! Пусть пока живет! — Поставил ее впереди себя, пистолет к затылку, приказал: — Открывай!

С вечера квартира была проверена охранниками, вся чистая, и теперь они терялись в догадках, что происходило в ней. В квартире были двое: мать и сын. Женщина, когда охранники уже выходили за дверь, весело пошутила, как обычно, приподняв в прихожей край дорожки, что, мол, под нею тоже никого нет. А Генка подмигнул заговорщицки.

В тот момент охранники предположить не могли, что в руках у парня оказался травмат одного из парней предыдущей смены. Перед самым концом смены племянник Корозова сумел отвлечь его внимание и вытащить пистолет. Тот хватился оружия лишь тогда, когда вернулся в офис. Но и помыслить не мог, что его выкрал этот долговязый оболтус. Был в трансе, сломал всю голову, гадая, куда могло деться оружие.

Услышав из-за двери мужской голос с угрозами, охранники ошарашенно переглянулись, чуть отступили от двери, приготовились. Замок на двери щелкнул, и дверь вздрогнула. Опять прозвучало то же самое требование — положить стволы на пол и отойти от двери еще дальше. Охранники отступили за выступ стены, еще тверже сжимая рукоятки пистолетов.

Потянув на себя дверь, Анна стала раскрывать ее. Из прихожей сквозь дверной проем упал на площадку яркий свет. В проеме появилась сестра Глеба, а из-за ее спины выглянуло горбоносое мужское лицо. Левая рука обхватила горло женщины, а правая держала ствол у ее затылка. И чем больше открывалась дверь, тем картина вырисовывалась яснее. Еще две мужские фигуры замаячили сзади горбоносого.

Это было полной неожиданностью для охранников. Размышлять сейчас над тем, откуда и как эти люди очутились в квартире, глупо и бессмысленно. Надо было мгновенно найти решение. Прикрываясь женщиной, подельники замерли на пороге. Охранники не могли стрелять, боясь попасть в нее. Но и подельникам мешал выступ стены, из-за которого выглядывали парни. Напряжение росло. Наконец у одного из охранников — бритого наголо, в цветной рубахе и черных брюках с широким ремнем — что-то родилось в голове, и он проговорил:

— Всё, парни, успокоились, всё, всё, я кладу ствол на пол, кладу! — И начал тихо опускать руку с оружием.

Расценив его слова и движение руки как сдачу позиций, горбоносый оторвал от виска женщины ствол пистолета и перевел на второго охранника.

Опустив пистолет, приседая, бритый наголо произнес:

— Я выхожу. — И шагнул из-за выступа.

— Ствол на пол! — торжествующим тоном повторил горбоносый!

— Кладу, кладу. — Он пригнулся ниже к полу и сделал еще два шага вперед, приближаясь к женщине.

Второй охранник, не догадываясь, что все это значило, вытаращил выпуклые глаза и выдохнул из-за выступа:

— Эй, ты чего, опупел, что ли? — нервно переступил ногами, словно хотел выскочить и остановить напарника.

Этот его выдох и нервозность как никогда были кстати. Все внимание горбоносого подельника переключилось на охранника с выпуклыми глазами. И он прохрипел:

— А ты чего шары выкатил? Клади тоже ствол!

В эту секунду бритый наголо охранник, приседая на корточки, внезапно схватил за руку сестру Корозова и резко дернул книзу, крикнув:

— Ложись!

Рывок был неожиданный и сильный. Горбоносый не сумел удержать ее. Она выскользнула из его рук и упала на пол. Горбоносый, опешив, оказался без прикрытия.

И тут же снизу, от пола, прозвучал выстрел охранника.

Как ужаленный горбоносый охнул, чувствуя, что обожгло бок, выронил ствол и бросился на бритого наголо. Сверху навалился всем телом. Охранник, не успев подняться с корточек, опрокинулся. В тот же миг широколобый и морщинистый выскочили на площадку и кинулись вниз по лестничному маршу, стреляя в сторону выступа стены.

В горячке горбоносый оторвался от бритого наголо, вскочил на ноги и заголосил:

— Убью! Всех убью! — Шатаясь, тоже пустился вниз.

Ловя его взглядом, охранник вскинул травмат и, не целясь, несколько раз выстрелил вслед. Горбоносый споткнулся, вякнул глухо и рухнул на межэтажной площадке.

Выбежав из освещенного подъезда в полутьму ночного фонаря, широколобый и морщинистый ринулись к машине. Морщинистый отставал, кряхтя от боли в ране, нудил, чтобы кореш не бросал его. Рука висела плетью. За ними по бетонным ступеням подъезда сверху покатились шаги охранников. Когда распахнулась дверь, подельники несколько раз пальнули по ней и прыгнули в авто. Резко взяли с места, уходя за угол дома с выключенными фарами. Вдогон разнеслось несколько выстрелов из травматов, и охранники вернулись наверх.