В первом ряду послышались сдержанные смешки.

– Ради твоего комфорта «Сорока» снизится примерно до двадцати пяти километров, – не меняясь в лице, уточнил Крайчек.

– Как же мы достигнем точки приземления с такой высоты? Нас снесет воздушными потоками к черту на рога.

– Сколько у тебя прыжков, боец?

– Тридцать два учебных.

– А сколько из них с новейшим ракетным модулем?

– Простите?..

– Что же, когда-то все бывает впервые.

– Это несложно, – обернулся Грубер, «мило» улыбаясь. – У тебя будет аж четыре минуты свободного падения, чтобы успеть во всем разобраться.

– Вернемся к делу, – продолжил Крайчек. – Расчетное время – четыре ноль ноль. Вы приземляетесь в полутора километрах от Лазо. Вот здесь. И по единственной дороге входите, зачищая все, что шевелится. Подавив жалкое сопротивление, оставляете одного бойца контролировать дорогу, рассредоточиваетесь по населенному пункту и продолжаете зачистку. Главное помнить – Уваров нужен живым. На какое-то время. Уйти ему из этой дыры некуда. Кругом тайга и снег по горло. Еще вопрос, сержант? – остановил Крайчек взгляд на поднявшем руку Глебе.

– Так точно. Вы сказали, что Уваров прибывает в Лазо с автоколонной.

– И?

– Почему не вертолетом? Такой значимый для САК источник информации передвигается по Аляске на автомобиле, зимой, рискуя просто-напросто застрять посреди заваленной снегом дороги. В то время как на сотни километров вокруг никого и помощи ждать можно сутками. Да и с какой целью ему переться в эту глушь? Зачем ему вообще куда-то ехать? Он же не боевой генерал, а перебежчик. Его дело – сливать информацию, сидя в Нью-Вашингтоне. Вопрос закончил.

– Слава богу. Я уж думал, ты никогда не заткнешься, станешь анализировать его возможные мотивы и выстроишь нам логическую цепочку, начиная от недостатка материнской ласки в детстве Уварова и заканчивая изменой Родине. Лично мне глубоко насрать, за каким хером его повезли в этот задрищенск. И еще глубже насрать на способ доставки. Нам поставлена задача. Наше дело – выполнить ее. А вовсе не тратить время на пустые рассуждения. Ты что – мать твою! – аналитик?

– Никак нет.

– Вот и нечего жрать чужой хлеб. У тебя своего хватает. А теперь, если позволишь, вернемся к делу. Значит, так, – переключил Крайчек свое внимание на экран, – население этого заштатного городишки – примерно шестьсот человек. Есть и ополчение. С полсотни недоумков, возомнивших себя бойцами. Если они не конченые дегенераты, то встретят вас на границе, у дороги. Легкая стрелковка, возможно, пара-тройка пулеметов, ничего серьезного. Перешагнете через них, и город ваш. Делайте с ним что хотите. Чем больше трупов, тем лучше. Мы донесем до сознания врага, что отмщение неизбежно. Красноречиво донесем. Я хочу, чтобы после вашего визита Лазо можно было найти с орбиты, ориентируясь по алой кляксе на снегу. Хочу, чтобы прибывшие на место бойни чинуши САК поседели, узрев судьбу этого городка, и докладывали наверх, глотая слезы. В общем, не считая захвата Уварова, вас ждет обычная карательная операция. На все про все три часа. Теперь что касается возвращения. Тут тоже без затей. Разживаетесь трофейным транспортом и, завершив работу, выдвигаетесь на нем к точке эвакуации. Вот здесь, в семидесяти двух километрах на юго-запад. Ближе не получится. Там вас будет ждать «Аврора». Пятнадцать минут, с семи тридцати до семи сорока пяти. Опоздаете – улетит без вас. Все как обычно. Вопросы? Ну конечно, кто же еще… Начинай, – кивнул Крайчек Глебу.

– «Аврора» заберет нас с территории САК?

– Ты чертовски проницателен.

– Но как такое возможно?

– Это Аляска, сынок. Богом забытая глушь. Там медведи и лоси вдоль дорог ходят. Есть парочка РЛС, которые следят за межконтиненталками. А до прочего и дела нет. Потому как никому не придет в голову высадить десант на Аляске.

– Но почему тогда нас забрасывают с «Сороки», а не вертолетом?

– По данным разведки, у наших заокеанских друзей есть ПЗРК.

Глеб не смог сдержать удивления, немедленно отразившегося на его лице:

– Правильно ли я понял – у ополченцев из городка на Аляске есть ПЗРК? Легкое стрелковое вооружение и ПЗРК? Там, где лоси, медведи и…

– …ПЗРК, – помог закончить фразу Крайчек. – Так мне доложили. Да, это нельзя назвать обычным арсеналом ополченцев. Но когда разведка сообщает плохие новости, они чаще всего заслуживают доверия. Это мне подсказывает опыт тридцати с хером лет службы. Однако не исключаю, что у тебя есть в наличии веские аргументы против. Желаешь изложить?

– Никак нет.

– Жаль. Я надеялся узнать нечто новое. В таком случае, если вопросов больше нет, брифинг окончен. Сбор у шлюза в двадцать два ноль ноль. Свободны.

Когда Глеб вернулся в МКП, вокруг «Ивана» кипела работа.

– Это что? – указал он на массивный блок позади патронного короба.

– Ракетный модуль, – ответил Лютин, водя пальцами по сенсорному экрану.

– Откуда?

– Он всегда был. Одно из обязательных требований к тяжелой броне четвертого поколения. Просто мы его не использовали. И… не испытывали.

– С этого места поподробнее. – Глеб обошел «Ивана» и коснулся ладонью гладкой поверхности модуля. – Он ни разу не был в воздухе?

– Ну, – развернулся Лютин на стуле, – с ним никто еще не десантировался, если ты об этом. Но лабораторные тесты он, разумеется, прошел.

– Лабораторные тесты… – без особого оптимизма повторил Глеб, продолжая рассматривать замысловатый агрегат.

– И весьма жесткие, – заверил Лютин, потрясая указательным пальцем.

– Как им управлять?

– Никак. Полная автоматика в отличие от старых моделей. Ты же помнишь идею фикс Прохнова?

– Тяжелая броня для каждого новобранца, – процитировал Глеб.

– Именно. Программа полета уже в твоем бортовом компьютере. Нужно сделать только шаг наружу и держать руки прижатыми к туловищу. Остальное сделает она. А именно – меняя силу и вектор тяги, доставит тебя к точке по оптимальной траектории, раскроет парашют и даже подрулит стропами для максимально комфортной посадки, – улыбнулся Лютин, явно довольный собою.

– Ваша разработка?

– Что, так заметно?

– Нет, просто, когда рассказываете о нем, у вас слюна на галстук капает.

– Черт, – провел Лютин ладонью по подбородку и, не обнаружив слюны, растерянно улыбнулся. – А, шутка. Понимаю.

– Что у нас с броней?

– Залатали кое-как. Но больше так не делай. Ты не представляешь, насколько это трудоемкий процесс. Нам пришлось менять левую грудную деталь целиком – и внешнюю панель, и абсорбент, и даже подбой. Подгонять все это…

– Да, простите. В следующий раз постараюсь раскрыть броню перед выстрелом и принять снаряд грудью.