– Иногда случалось, – подтвердила Эшли. – Но мужчины – участники гонки – отличаются от обычных. Они сосредоточены на своих лодках, на соперниках, на погоде, поэтому все остальное имеет для них второстепенное значение. Кроме того, мы были тогда очень молоды.

– Малолетки, – согласился Тайлер. – Все, кроме Кейт. – Он помолчал. – Что случилось с вами и Шоном, когда вы вернулись?

– Ничего. Я имею в виду, мы расстались.

– Почему?

– Потому что… – Она беспомощно пожала плечами. – Мы стали другими. Трудно вернуться и начать все сначала с кем-то, кого не видела несколько лет.

– Правда. Похоже, он по-прежнему очень любит вас.

Эшли покраснела.

– Мне он тоже не безразличен.

Больше, чем не безразличен, подозревал Тайлер.

– Может, вы когда-нибудь снова будете вместе.

– Не знаю. – Эшли замолчала, испытывая неловкость. – Вы хотели что-то еще? У меня дела.

– Вы сказали, что у вас нет фотографий вашей гонки, но я подумал, может, есть снимки местных моряков или прошлых гонок Каслтона. Они могли бы дополнить мою статью. Я заплачу вам за их использование, разумеется.

– У меня много фотографий недельных гонок прошлого года. Я посмотрю, подождите.

– Конечно, не торопитесь, – сказал Тайлер, когда Эшли пошла в свою спальню. На самом деле ему не нужны были никакие фотографии, требовалось время, чтобы подумать, как завоевать ее доверие, и, возможно, немного осмотреться. Естественно, что юрист, имевший дело с адвокатом Марка, должен прислать письмо одной из сестер МакКенна и сообщить о происходящем. Нет ли конверта или других бумаг в этом хаосе?

На журнальном столике он не заметил ничего такого, чтобы могло заинтересовать его, поэтому Тайлер встал и подошел к столу, где был компьютер Эшли. В поле зрения попал конверт с обратным адресом «Каслтон. Семейное здоровье», из которого торчали счета. Конверт был открыт, и Тайлер вынул счет. Он оказался месячной давности, пациентка Эшли МакКенна была на приеме у доктора Миры Хановер.

Это ни о чем особенном ему не говорило. Тайлер перевернул его и увидел сопроводительное письмо, оно оказалось гораздо любопытнее. В письме доктор Ханновер рекомендовала Эшли двух психиатров, специализирующихся на тревожном и депрессивном состоянии, оба практиковали в Сиэтле. Письмо подтвердило подозрения Тайлера, что у нее проблемы с психическим здоровьем. Он сунул счет в карман, сомневаясь, что она спохватится, поскольку Эшли, очевидно, уже оплатила его.

Услышав шаги хозяйки квартиры, он отошел от стола и вернулся на середину комнаты.

Она протянула ему толстый конверт.

– Здесь прошлогодние снимки. Я должна предупредить вас, однако, здесь нет фото с самих гонок. В городе есть один парень, Нэйт Раффин, он снимает на воде. У него могут найтись кадры поинтереснее. Он работает на гонках и в этом году, имеет смысл поговорить с ним.

– Спасибо, я так и сделаю. – Тайлер взял у нее конверт. – Почему же вы не снимаете сами гонки? Вы такой опытный моряк, трудно представить, что кто-то другой способен сделать это лучше вас.

Слова Тайлера заставили ее побледнеть.

– Я просто не снимаю их.

– Вы больше не хотите выходить на воду, правда?

Судя по всему, Эшли вспомнила их первую встречу в доме Кейт, когда призналась в своей неспособности подняться на борт лодки и сделать снимок.

– Что такое случилось, из-за чего вы испытываете страх перед водой? – спросил он настойчиво и бесцеремонно. Время поджимало после угрозы Марка забрать Амелию и скрыться. Эта угроза висела над головой, как кирпич на веревке.

– Я… Это долгая история.

– Из-за шторма? Вы получили травму? Или произошло что-то другое? Вы кого-то оставили, может быть?

Казалось, что вся кровь отхлынула от ее и так бледного лица.

– Что вам известно? – прошептала она.

Его сердце ускорило ритм. Возможно, это Эшли. Может быть, она мать Амелии? Может, она получила психическую травму, оставив своего ребенка?

В их разговор так не вовремя вклинился телефонный звонок. Эшли колебалась, не спешила ответить.

– Вы не хотите снять трубку? – удивился Тайлер.

– Это автоответчик.

– Эшли, это Кейт. Я у Кэролайн. Срочно позвони мне или приезжай сюда как можно скорее.

Тайлер нахмурился, уловив озабоченность в голосе Кейт.

Эшли схватила телефонную трубку.

– Кейт, что случилось? С Кэролайн все в порядке? – Она замолчала, выслушивая ответ сестры, потом сказала: – Почему ты не можешь сказать мне прямо сейчас? Хорошо. Я буду через несколько минут.

Она положила трубку и повернулась к Тайлеру:

– Мне нужно идти.

– Все в порядке?

– Сомневаюсь. Уже давно не все в порядке.

Она взяла сумочку и ключи, направилась к двери. Тайлеру ничего не оставалось, кроме как пойти следом.

– Я верну снимки позже, – сказал он. – Может быть, тогда мы сможем закончить наш разговор.

– Меня не будет дома. Просто оставьте конверт у дверей. Никто не возьмет.

Она поспешила по коридору, прежде чем он успел еще что-то сказать. Черт. Он подобрался так близко к чему-то важному. Теперь ему снова придется ждать.

Бессмысленно сейчас идти к Кэролайн. Все три сестры соберутся там. Но они, несомненно, выступят единым фронтом, это ясно. Лучше всего говорить с каждой отдельно. Принцип «разделяй и властвуй» работает давно, а поэтому – одна сестра за один раз.

Кейт прибрала в квартире Кэролайн, вскипятила воды для чая, в третий раз за полчаса проверила, как сестра, когда раздался стук в дверь. Эшли, подумала она с облегчением. Может быть, она напрасно попросила ее приехать, у нее своих проблем предостаточно, есть о чем волноваться. Но Кейт необходимо разделить неприятности с тем, кто разбирается в ситуации. Кто может признать, что алкоголизм Кэролайн не так очевиден и он тоже введен в заблуждение ее поведением.

Кейт открыла дверь и впустила Эшли.

– Спасибо, что так быстро пришла.

– Что такое? Что случилось на этот раз?

– Кэролайн… – Кейт не могла сообразить, как преподнести сестре новость.

– Она больна?

– Не совсем. – Кейт закрыла дверь в спальню.

– Почему такая таинственность?

– Потому что Кейт пытается найти хороший способ сказать правду, но никакого хорошего способа нет! – крикнула Кэролайн из-за двери.

Кэролайн немного пришла в себя и выглядела гораздо лучше. Она переоделась в леггинсы и футболку, щеки ее слегка порозовели. Но как только она села на диван, Кейт увидела, какой худенькой стала младшая сестра. Слишком много выпивки и мало еды. Она снова вздохнула.