В телефоне включили режим воспроизведения. Время от времени Босх останавливал запись, чтобы сказать, что происходило в тот или иной момент, и объяснить, как отдельные моменты разговора связаны с совершенными убийствами. Менденхолл делала записи, остальные только слушали и иногда прерывали Босха, так как не хотели воспринимать факты в его интерпретации.

Где-то в середине воспроизведения телефон Босха вдруг зазвонил, и на экране появилось имя Микки Холлера.

– Это мой адвокат. Не возражаете, если я отвечу?

– Не возражаем, – заявил Саттон, – но не затягивайте разговор.

Взяв телефон, Босх вышел в коридор.

– Я прослушал запись, – сказал Холлер. – Слава Создателю, ты цел и невредим, братишка.

– Да уж, все могло случиться. А сейчас я прогоняю эту запись для целой толпы копов и из управления шерифа, и из УПЛА.

Последовало долгое молчание.

– Я не уверен, что это было мудро с твоей стороны, – сказал наконец Холлер.

– Мне больше ничего не оставалось. Иначе сегодня я отсюда не выбрался бы. Кроме того, двоим здесь можно доверять, по одному из каждой компании. Они сделают правильные выводы.

– Ну ладно. Главное, что эта запись – настоящий священный грааль. Теперь я подам ходатайство девятьсот девяносто пять, как только представится возможность, и наш Да’Куан будет после этого освобожден практически сразу. Старик, ты сделал это, черт побери! Я был уверен, что мне нужен только ты.

– Ну… посмотрим, как все обернется.

Ходатайство под этим номером было, по сути, обращением к суду с просьбой изменить принятое ранее решение в связи с появлением новых данных. Его надо было представить судье, который постановил на предварительном слушании заключить Да’Куана Фостера в тюрьму.

– Ты где сейчас, в отделении Западного Голливуда или в Уитьере? – спросил Холлер.

– В Западном Голливуде. В той же компании, что и в прошлый раз, с кое-какими добавками из управления.

– Представляю, как они радуются.

– Да уж. Эллис и Лонг – их люди.

Саттон высунул голову из дверей зала и поманил Босха рукой, призывая его вернуться и продолжить прослушивание. Босх кивнул и поднял один палец, прося еще минуту.

– Может, мне приехать и дать кому-нибудь пинка? – спросил Холлер.

– Да нет, пока не надо. Посмотрим, как пойдет дело. Я позвоню тебе, если что.

– Хорошо. Не забывай только то, что я тебе уже говорил. Они больше не друзья тебе, Гарри. И уж тем более не друзья Да’Куану Фостеру. Будь бдителен.

– Понял.

Босх вернулся в зал и опять поставил телефон на воспроизведение. На тридцать четвертой минуте общее напряжение сразу ощутимо возросло, когда прозвучал обращенный к Шуберту вопрос Босха: «В здании есть кто-то еще?»

Если при воспроизведении допроса Шуберта Босх в основном хранил молчание, то теперь решил, что надо сопровождать аудиозапись пояснениями. Слышимость была хорошая при записи в диапазоне шести футов. За этой границей голоса звучали глухо и нечетко.

Босх старался давать пояснения как можно более сжато, чтобы не мешать прослушиванию:

– Раздался такой звук, будто в коридоре закрыли дверь… Я стоял у дверей и слышал, как один из них произнес: «Путь свободен». Стало ясно, что они явились по наши души… Я перевернул стол, намереваясь использовать его как баррикаду… Первые три выстрела – это Эллис стреляет в Шуберта. Доктор поднял руки вверх и не представлял для них угрозы. Затем я кричу и стреляю. Сначала делаю, кажется, четыре выстрела и затем еще два, в то время как Эллис пятится к двери, прикрываясь телом Лонга как щитом.

Запись обрывалась после того, как Босх объявил полицейскому, что выходит из здания. В зале воцарилось глубокое молчание. Босх заметил, что Корнелл с непреклонным видом откинулся в кресле и мотает головой.

– Вы что, будете по-прежнему утверждать, что убийца Фостер? – спросил его Босх.

Корнелл указал на телефон, лежавший в середине стола:

– Все это – лишь пустые слова. У вас нет никаких доказательств, которые прямо указывали бы на связь этих полицейских с делом Паркс. И не следует забывать, что вы подавали иск против своего департамента и готовы на все, чтобы досадить ему.

Теперь уже Босх осуждающе помотал головой. Он посмотрел на Саттона, который сохранял позу, в которой сидел во время прослушивания, чуть наклонившись вперед и сцепив руки на столе.

В ответ на взгляд Босха он ткнул пальцем на телефон:

– Пришлите мне копию этого.

– И мне, – попросила Менденхолл.

Босх кивнул и взял мобильник. Он перенес файл с аудиозаписью в электронную почту и передал телефон Саттону, чтобы он набрал свой адрес, затем Менденхолл.

– Что теперь? – спросил он.

– Можете быть свободны, – ответил Саттон.

Корнелл с досадой воздел руки вверх. Саттон не обратил на него внимания.

– Только сделайте одолжение, Гарри, – продолжил он. – На выходе из отделения собралась компания тележурналистов, они готовятся к одиннадцатичасовым новостям в прямом эфире. Так вот, не рассказывайте им все это, ладно? Это никому не принесет пользы.

Босх встал, пряча телефон.

– Об этом можете не беспокоиться, – заверил он Саттона. – А как насчет моих вещей – бумажника, пистолета, автомобиля?

– Ну, бумажник вы, конечно, получите сразу, – нахмурился Саттон. – А пистолет и автомобиль нам еще понадобятся. Надо провести полную баллистическую экспертизу, что невозможно сделать без пистолета. А что касается машины, то все здание сейчас оцеплено и рассматривается как место преступления. На эту работу уйдет еще несколько часов. Ничего, если ваш автомобиль побудет у нас до завтрашнего утра?

– Да, конечно. У меня дома есть еще один.

Он не добавил, что еще один пистолет у него дома тоже есть.

Менденхолл встала и убрала блокнот в большую кожаную сумку, которая служила ей одновременно портфелем и бумажником, а также, возможно, кобурой для служебного оружия.

– Могу подкинуть вас, – сказала она.

Менденхолл вела служебную машину в сторону Голливуда. Босх решил, что она предложила подвезти его не просто из любезности, а с какой-то определенной целью. Сообщив свой адрес на Кауэнга-Пэсс, он стал говорить о деле, полуобернувшись к ней. Нэнси была брюнеткой с темными глазами и гладкой кожей, на вид около пятидесяти лет. На руках, лежавших на руле, не было никаких колец. Это он помнил еще по Модесто. Никаких колец.

– Как получилось, что вы вляпались в эту историю? – спросил он.

– Наверное, из-за знакомства с вами. Ваша тяжба с отделом внутренних расследований продолжается, поэтому, если бы сегодня послали О’Делла, возник бы конфликт интересов. С учетом Модесто, следующей по списку была я.