— Ногами тормозить прикажешь? — огрызнулся Рекс. — Не проскочим.

Стрелка располагалась так, как нужно. Пока партизанам везло. Паровоз лихо вошел в поворот и ринулся к дворцовому комплексу. Вот только у царского вокзала без аварии не обошлось — состав долго и упорно катился, не желая останавливаться, в результате налетел на стену ангара, разворотил таран и половину постройки. Благо скорость была уже не та и никто из ребят не пострадал.

Партизаны высыпали из тесных вагонов, занимая позиции. И как раз вовремя: дворцовую площадь перед вокзалом начали заполнять вражеские воины.

Рекс в очередной раз подивился, как же все-таки они умудрились так бездарно проиграть битву у Пеликановой бухты этой толпе, безоружной по сути. Огонь поплотнее — и никто из них даже близко не подберется, чтобы рубануть своей железкой.

Однако «третьи» выкинули очередной сюрприз. Они не стали кидаться сомкнутым строем под пули, как тогда, а вместо этого рассыпались по многочисленным переходам, залам и комнатушкам комплекса. Это оказалось очень умно, ведь теперь противникам, по сути, придется охотиться друг на друга в полутемных узких коридорах, а тут уж огне стрельное оружие играть такой важной роли не будет. Навязывают ближний бой, ублюдки.

Среди клинков в руках побрякивающих железом воинов Карн успел заметить несколько револьверов и ружей. Шустро они приобщаются к цивилизации. Когда-то и сами хоты тянулись за более развитыми велетрийцам, но пропасти в развитии у народов континента не было никогда.

— Не разбегаться! — крикнул Рекс бойцам. — Держаться группами, прикрывать друг друга! Револьверы наготове держите… и ножи… на крайний случай. Вперед!

Партизаны кинулись к зданиям комплекса.

И все же царские палаты не предназначались для того, чтобы по ним единой толпой передвигалось полтысячи человек. Разделиться пришлось.

Рекс двигался во главе шестидесяти человек, то и дело натыкаясь на крупные отряды врагов. Мгновенно началась беспорядочная стрельба, иногда переходящая в рукопашные стычки, ребята перезаряжались и снова вперед. Через несколько минут под командованием Рекса осталось сорок человек, затем двадцать, наконец не больше дюжины, и дело было даже не в потерях, хотя ребята гибли, а в том, что во время отчаянных стычек с разных сторон кто-то отставал, терялся, старался прикрыть.

Рекс стискивал зубы, но поделать ничего уже не мог. Скверно развивались события, очень скверно. Все преимущество хотов таяло как дым. Теперь в дело вступили личное мужество, мастерство и количество. В мужестве партизан Карн не сомневался, но большинство из них ополченцы, а вражеские воины — опытные головорезы. Неужели, настояв на атаке столицы, он обрек их всех на смерть?

И все же битва продолжалась, белые стены и длинные холодные коридоры беспристрастно разносили по дворцу отголоски отчаянной стрельбы, яростные крики и обреченные стоны. То и дело попадались трупы, кровавые пятна на полу и брызги на стенах. Немного успокаивало то, что трупы принадлежали в основном «третьим», но скоро у ребят кончатся патроны, и тогда…

Влетев в очередную комнату, Рекс застал там жмущуюся по углам прислугу.

— Это армия? Наша армия, да? — с надеждой пролепетала бледная девушка лет двадцати пяти.

— Можно сказать и так. Запритесь здесь и забаррикадируйте двери чем-нибудь, — быстро ответил Рекс, двигаясь дальше.

— Постойте. — К «мертвецу» бросились пятеро мужчин разного возраста. Говорил самый пожилой: — Дай оружие, солдатик, мы поможем.

— Нет у нас оружия лишнего. Хотите помочь, идите и подберите клинки убитых, но учтите, что вы скорее всего погибнете.

Это холодное утверждение остудило запал двух парней, смущенно опустивших глаза и вернувшихся к женщинам, но трое других без промедления кинулись в коридоры. За ними попытались последовать еще и четыре женщины, одна из которых была настолько массивна и толста, что, без сомнений, сумела бы прикончить парочку «третьих», прежде чем помереть самой, но Рекс резким движением остановил их:

— Оставайтесь здесь, не нужно глупостей, и так многие погибли. Вы двое, присмотрите за девахами.

Трусоватые парни кивнули.

Из очередного коридора «третьи» выскочили так стремительно и неожиданно для обеих сторон, что хоты не успели даже выстрелить, сразу же схлестнувшись в рукопашной. Узость пространства мешала использовать длинные клинки. Десяток с одной стороны и десяток с другой устроили отчаянную драку, напомнившую Рексу, как мальчишкой он участвовал в стычках с парнями с соседней улицы. Только сейчас все было куда страшнее. Хоты по большей части были сильнее физически, но «третьи» уравняли силы своей дикой яростью и опытом.

Когда схватка закончилась, среди крови, трупов и копошащихся раненых стоять остался только Рекс. Рваная рана на левом предплечье, гематома на левом же глазу и боль в ребрах доказывали, что в таких драках может случиться все что угодно. Нож под лопатку — и весь твой опыт шел быку под хвост.

Оставшись один, Рекс быстро перезарядил оба револьвера и винтовку, позаимствовал дополнительный пистолет у убитого товарища и бросился дальше. На следующем повороте он столкнулся с двумя десятками партизан и на душе стало легче, до этого «мертвец» грешным делом стал опасаться, что вообще остался единственным выжившим. На лестнице к ним присоединился еще десяток, среди которых был и раненый Род Роаж, а в зимнем обеденном зале на третьем этаже их ожидала сразу сотня под началом самого Мака.

— На третьем все чисто, — отчитался Милин, — давайте вниз. Кстати, мы нашли царицу-мать с юным царем. С ними все в порядке.

Рекс устало улыбнулся в ответ и снова кинулся вниз по лестнице. Основные бои развернулись на втором этаже, но и они уже завершались. Очистив дворец, две сотни выживших партизан отправились на помощь ребятам, сражавшимся в других постройках комплекса.

В общей сложности битва в царском комплексе продлилась три часа. Хоты победили.

Из пятисот бойцов выжили триста, еще два десятка были тяжело ранены, а тридцать ребят вряд ли смогут дожить до следующего дня. «Третьи» потеряли около тысячи убитыми, две сотни раненых корчились по всему дворцу, остальные отступили. В сложившейся ситуации такое соотношение казалось Рексу фантастическим. Либо ребята действительно быстро научились воевать, либо сыграли свою роль первые минуты боя, когда партизанам удавалось валить врагов выстрелами.

Комплекс отбили, но отступившие враги все еще превышали партизан численностью, так что нужно было срочно организовать оборону.

Освобождение столицы еще не закончилось.

В осажденный городок Корийен вернулся через несколько дней после отъезда, и вернулся не один, а в сопровождении тридцати трех «чистильщиков». Орден начинал новую жизнь.

Корийен посетил легендарный Золотой монастырь, раскинувшийся на небольшом островке в северных водах Велетрии. Именно туда мальчишки, победившие в отборочных соревнованиях, отправлялись со всей страны. Там под руководством старого как мир, но при этом крепкого как камень учителя Пальмина они овладевали искусством стрелять, управлять двигом, драться на ножах, читать, писать, думать и действовать, сохранять в сердце доблесть и веру. Именно там великий учитель Пальмин упокоился, погибнув за несколько дней до приезда Сальмадорского, когда встал во главе мальчишек — Сынов Ордена и отражал атаку залетной бригантины «третьих». Пальмин, казавшийся бессмертным, вечным, погиб, но отбился и спас учеников. Не всех, но большинство. Тридцать три паренька, похоронивших учителя и товарищей, державших оборону на острове, рискуя умереть от голода, но не отдавших святую обитель врагу. Они остались там, даже когда «третьи» плюнули на жалкий и непокорный клочок земли и ушли. Там их нашел Корийен — юных, голодных, усталых, но непобежденных. Магистр увидел не мальчишек, но «чистильщиков». И он выдал им плащи, а вместе с ними — право называться послушниками. Нет, Орден не погиб, он лишь помолодел…