— Потому что только козел и идиот может тебя обидеть.

Смотрю на красивое лицо и печально улыбаюсь. Все же Артур хороший парень. Отличная партия для любой девушки. Кроме меня. Сердцу, увы, не прикажешь, кого выбирать. Но иметь такого друга тоже большая удача.

— Так, ты чего грустить удумала? Давай-ка тебя развеселим. — парень отбежал в сторону, где успели сформироваться небольшие сугробы, набрал в руку снег и стал лепить снежок.

— Эй, ты же несерьезно? — ну какие снежки, мы же не школьники давно. — Хватить дурить, а? — я не спешу отходить, за что и расплачиваюсь, мокрый комок прилетает мне в плечо.

— Сумасшедший! — взвизгиваю и отряхиваюсь. В ответ слышится смех и в меня летит второй снежок, третий, четвертый. — Ах, так. Тогда держись, — я не выдерживаю, тоже начинаю лепить шарики и кидать в ответ. У Артура точность удара, конечно, получше, но несколько раз я его все же хорошо приложила.

Не знаю, сколько мы так дурачились, но в итоге раскрасневшиеся, потные и уставшие просто упали на снег.

— Совсем другое дело, — парень довольно скалится. — Хоть румянец появился. А то бледная была как тень.

— Спасибо за комплимент, — возмущенно фыркаю. — И вообще, ты горло так не застудишь? У тебя же выступление завтра.

— Не боись, я железный, — подмигивает, но все же встает и помогает подняться мне. — Как насчет памятного сэлфи?

Мы делаем несколько снимков на память, а затем Артур тянет меня в один из торговых центров, в котором через геоинформационный справочник нашел отличную кофейню. Отогревшись горячим кофе, мы отправляемся на каток, расположенный на первом этаже. Вернее, меня туда тянут буксиром. Катаюсь я из рук вон плохо, постоянно падаю, но все равно получаю настоящий букет позитивных эмоций. Надеюсь только, что синяков на попе и коленях не останется. А то очень уж там все болит.

Возвращаемся мы уже затемно, довольные, но еле передвигающие ноги. За поздним ужином треплемся обо всем на свете, развлекая бабулю, а после расползаемся спать.

— Эл, ты не против, если я выложу наши фото в инсту? — спрашивает, пока мы поднимаемся по лестнице.

— Сдурел? — округляю глаза. — Чтоб меня потом твои фанатки живьем сожрали?

— Пусть только попробуют, — улыбка выходит поистине зловещей. — Я их потом сам сожру. Так, что косточек не останется.

— Тогда валяй. Но если мне выдерут все волосы, оплачивать пересадку новых будешь ты. И дай я сама выберу фото для загрузки. — Пробежав взглядом, выбрала пару самых удачных снимков и отправилась к себе в комнату.

Свой инстаграмм я забросила уже месяц назад, и сейчас заходить туда не было ни малейшего желания. Только девчонкам скинула фото в мессенджере, приписав пару слов о том, как хорошо мы провели время.

Что ж. Остался последний пункт из списка дел на день — хорошо выспаться. И желательно, без всяких стремных сновидений.

* * *

Так странно. Годовщина гибели папы была вчера, но день прошел как-то незаметно, без потрясений. Днем посидели дома с бабушкой, помянули его за обедом, а вечером Артур отвлек, вытащив на концерт. Было очень круто. Талантливые ребята, красивая музыка, интересные песни. И пусть Арт не победил, но второе место тоже вполне почетно при таком уровне конкуренции. И выступил он превосходно, в зале многие не могли сдержать слез, а женская аудитория еще и массово пускала слюни и томно вздыхала.

Но концерт закончился, эйфория прошла и накатила суровая действительность. В которой на эту среду были намечены два события: сама церемония памяти, которая должна была пройти в одном из больших залов известного отеля и посещение кладбища. В ожидании выезда я нервно ходила по гостиной, пытаясь унять нервную дрожь, но она все никак не проходила. Наоборот, становилось все хуже. Хотя до этого мне казалось, что морально я готова ко всему, и особо не заморачивалась на грядущем событии, уделяя внимание бабушке и учебе, но сейчас поняла, что все эти недели упорно занималась самообманом. Наверное, это был такой защитный механизм психики.

Ну что ж, остается только взять себя в руки и выдержать все мероприятие от начала до конца. Деваться-то все равно некуда.

— Эль, ты готова? — в комнату заглядывает Артур. Я машинально бросаю оценивающий взгляд в зеркало. Черное платье до колен, с кружевными вставками на спине и бедрах, летящие рукава из шифона. Волосы я собрала в свободную косу. Вроде приемлемо.

— Смотря в каком плане, — тяжело вздыхаю и иду к нему. В эту минуту как никогда я рада, что он здесь со мной. Крепкое плечо мне в ближайшее время точно не помешает.

— Не нервничай ты так, все будет хорошо. — на миг позволяю себя обнять, но времени на передышку нет, время уже поджимает.

— Ладно, идем, — встряхиваюсь и выхожу в холл. Там нас уже ждут бабушка Марта и Анна. Бабушке тоже тяжело, вижу как она осунулась. А ведь с этой болью в душе она живет уже почти четверть века. Некоторые раны время исцелить бессильно. Только немного притупляет. Миссис Питерс на этот раз приехать не смогла, но с утра уже звонила и выражала свою поддержку.

Арт, как настоящий джентльмен, подхватывает нас обеих под руки и помогает добраться до машины. Анна идет чуть позади. Разместившись, трогаемся в путь. Пробки к этому вемени уже рассосались, так что добираемся мы относительно быстро.

К моменту нашего приезда в зале уже было полно народа. Кто-то сидел за столиками, многочисленные группы, рассеянные по всему пространству, о чем-то беседовали. У дальней стены находилось небольшое возвышение, на котором была установлена стойка для микрофона. Черт, не думала, что все будет настолько масштабно. Даже несколько журналистов со своими вездесущими камерами затесалось среди толпы.

У самых дверей еще раз задержалась, собираясь с силами. Поправила Арту галстук и смахнула пылинки с ткани темного пиджака. Как только мы вошли, взгляды всех присутствующих моментально обратились к нам. Профессор Клафлин, который, похоже, и тут всем руководил, быстро к нам подошел и провел дальше. Невольно заметила, когда рассматривала гостей, что этой мегеры Элеаноры нигде нет. Выдохнула с облегчением и смогла нормально сосредоточиться на происходящем.

Дальше все пошло по накатанной. Однообразные монотонные действия — приветствия, знакомства, рукопожатия. Многочисленные соболезнования, причем как искренние, так и насквозь фальшивые.

Я еще раз вздохнула с облегчением, когда мы наконец получили возможность сесть за свой столик, стоявший в непосредственной близости от импровизированной сцены. Церемония началась.

Сперва речь взял профессор Клавлин, потом выходили другие люди — сокурсники, коллеги, друзья, преподаватели. Все, кому было что рассказать о профессоре Леклерке. Официанты обносили столы разными блюдами, закусками, напитками. Но мне кусок в горло не лез, я налегала лишь на воду и ягодный чай. Ну и пару пирожных попробовала, которые Артур буквально впихнул мне под нос. Слушая все эти речи, я мысленно жалела, что не имела шанса познакомиться с отцом. Почему жизнь сыграла со всеми нами такую злую шутку? Почему?