— Похоже, что я волнуюсь? — Сергей прищуривает глаза, скрадывая синеву под густотой ресниц, на губах блуждает едва заметная улыбка.

Возможно, когда-то я и думала, мой мужчина — непробиваемая скала, но сейчас знаю, что это не так. Он, как и все люди, может волноваться, злиться и переживать, просто симптомы своих эмоциональных слабостей предпочитает держать в себе. К счастью, я научилась их распознавать.

— Волнуешься, Молотов. Обещаю, я никому не скажу.

Сергей, посмеиваясь, обнимает меня за талию и увлекает к двери. Я и сама жутко волнуюсь по поводу предстоящей встречи, потому что хочу, чтобы сегодня мы оба получили доказательства того, что Дима нашел в себе силы принять право отца на счастье.

В ресторан мы входим ровно в семь и в сопровождении седовласого администратора идем к столу, за которым нас ожидает Дима в компании миниатюрной брюнетки. Они мило разговаривают, склонившись друг к другу, и в голове проносится радостная мысль, что они выглядят гармоничной парой.

При виде нас, в лице Димы на секунду мелькает растерянность, однако, он быстро берет себя в руки и начинает улыбаться. Наверное, это нормально. Одно дело знать, что бывшая девушка состоит в отношениях с твоим отцом, и другое — видеть это своими глазами. Сейчас я очень благодарна Диме за его великодушие и смелость.

— Здравствуй, Дим, — Сергей крепко прижимает сына к себе и несколько раз похлопывает ладонью по спине. В этом коротком приветствии я вижу такое проявление его отцовской любви, что меня щедро заливает волной сентиментальной нежности, а на глаза наворачиваются слезы.

Спутница Димы замечает это и посылает мне понимающую улыбку. У нее большие карие глаза и ямочки на щеках. Очень милая, и не имеет даже отдаленного сходства с его прошлыми московскими подругами.

— Привет, Юль, — освободившись из объятий отца, Дима подходит ко мне и быстро целует в щеку. Все еще неловко, но на все нужно время. Я верю, что мы научимся.

— Ты как будто выше ростом стал, — с улыбкой смотрю на него. — Ну или я каблуки не те надела. Отлично выглядишь, Дим.

Выглядит он и впрямь хорошо: немного покрупнел, прическа стала короче, а расслабленное выражение исчезло с лица. Будто стал взрослее и серьезнее. Я в очередной раз думаю, что Сергей был прав, когда предложил сыну заканчивать учебу в Швейцарии.

— Перешел на здоровое питание, — Дима поворачивается к своей спутнице и протягивает руку, помогая встать. — Пап, Юля, это моя девушка Саида.

Девушка по очереди с улыбкой приветствует нас, после чего мы садимся за стол. Чтобы не повисало неловких пауз в разговоре, я решаю взять на себя труд стать душой компании и первой задаю вопрос притихшей Саиде:

— Так вы с Димой вместе учитесь?

Краем глаза замечаю, как Дима под столом находит ее руку и ободряюще улыбается. Однозначно, он изменился. Ну или, возможно, просто встретил ту самую.

— Нет. Я работала в ресторане здорового питания шеф-поваром, и Дима был нашим частым постояльцем. Однажды он увидел меня в зале и подошел поблагодарить. А на следующий день подкараулил меня после работы и пригласил на свидание, — она бросает на него озорной взгляд, — Иногда я думаю, что он приударил за мной из-за завтраков, — и в ответ на мои непонимающие глаза, поясняет: — Мы открывались в двенадцать,

— Зато теперь дома меня ждут завтрак, обед и ужин от лучшего шеф-повара в Цюрихе, — объявляет Дима и в его тоне безошибочно угадывается гордость за избранницу.

Они переглядываются, а у меня на глаза вновь наворачиваются слезы. Божечки, они такие милые, как котятки.

— Так вы живете вместе? — осторожно уточняет Сергей, и на смену моим влажным глазам вновь приходит улыбка. Молотов тоже сильно изменился за последний год. Даже досье на Саиду не раскопал. Ну или раскопал.

— Да, мы съехались два месяца назад. Должен же я был найти способ переманить ее к себе на работу.

Я не успеваю удивиться услышанному, потому что Дима сам поясняет:

— Мы с моим одногруппником задумали открыть ресторан. Нашли место, но никак не могли определиться с концепцией. Паровой тунец в исполнении Саиды в этом помог.

Сергей несколько раз кивает головой и по тому, как дергаются уголки его губ, когда он пытается спрятать улыбку, я понимаю, что в эти минуты он познает родительское удовлетворение. Его сын выглядит счастливым и увлеченным делом, как он всегда и хотел.

— А что по поводу Москвы, Дим? Тебе меньше года учиться осталось.

— Мы с Саидой это обсудили. Если проект с рестораном будет успешен, то, скорее всего, останусь в Цюрихе. Я тебе говорил, мне нравится Швейцария.

— А что по стоимости аренды? Вы уже подписали договор?

Сын и отец начинают оживленно обсуждать юридическую сторону вопроса, а я беру в руку стакан с водой и расслабленно откидываюсь на спинку стула. Кажется, все проходит отлично: никаких повисших в воздухе фраз, никаких неловких взглядов. Может быть и, правда, нам всем требовалось время, чтобы привыкнуть.

Через два часа ужин подходит к концу, и мы вчетвером выходим на улицу. Андерсон уже ждет у входа, но никто не решается начать прощаться первым.

— Ты ведь знаешь, что всегда можешь остановится у нас, Дим? — негромко произносит Сергей. — Я имею в виду, ты и Саида. Дом большой.

Дима крепче прижимает к себе свою девушку, которая оказывается едва ли не на голову ниже его, и отрицательно мотает головой.

— Спасибо, пап, но в отеле все же комфортнее.

Сергей понимающе кивает и протягивает сыну руку. Наверное, будь я на месте Димы, тоже бы не приняла приглашения. Еще один аргумент в пользу его взросления.

— Если хотите, мы можем вас довезти.

— Саида хотела прогуляться. Ни разу не была в Лондоне, представляешь?

Сергей поднимает ладони вверх, демонстрируя, что сдается, и даже слегка отступает назад.

— Ну хорошо, не будем нарушать ваши планы. Если завтра сумеешь выбраться на обед — звони. Я освобожу время.

— Мне приятно было познакомиться с тобой, Саида, — подойдя к девушке, я коротко обнимаю ее и отступаю назад. — Надеюсь, ты будешь в восторге от Лондона.

Наступает черед прощаться с Димой, а я никак не могу решить, каким способом это сделать: поцеловать в щеку или просто помахать рукой. Занервничав, выбираю самый неловкий и вытягиваю вперед руку. Дима опускает на нее взгляд, но вместо того, чтобы пожать, шагает вперед и неожиданно крепко сжимает меня в объятиях.

— Прости меня, Юль, ладно, — слышу его глухой шепот в волосах. — Я был дураком.

Когда он меня отпускает, мне требуется огромных усилий, чтобы не разреветься от переполняющих меня эмоций. Все-таки не Снежанович он, а настоящий сын своего отца. Я киваю в знак того, что его извинения принимаю и, развернувшись, быстро шагаю к машине.

Сергей открывает пассажирскую дверь и, когда подает руку, чтобы помочь мне сесть, за спиной вновь раздается голос Димы.