- Ты меня выгоняешь?

- Считай, что так. Ты просила даже не шутить пошло, а у меня сейчас других мыслей нет.

- Серьезно?

- Да. Так что либо ты бережешь свои уши и уходишь, либо я больше не играю в эти игры с запретом на шутки и намеки.

- Ладно, разрешаю озвучить пару своих мыслей.

- Знаешь, у тебя талант переключать коробку передач не только в моей машине, но и у меня.

- Что?

- То, Абрамова. Давай, иди уже, потому что вот это будет тебя слушаться, – он показывает на коробку передач, – а вот за все остальное не отвечаю.

- Окей, гугл, как переключить скорости у Стефана Яновича? – говорю с невозмутимым видом, хотя понимаю, что щеки у меня сейчас красные, как помидор. Надеюсь, в темноте питерского вечера он не заметит этого. А самое главное, смущаюсь я не по той причине, что слишком странно слышать от него юмор на грани (ничего странного ведь), а потому, что моя собственная фантазия, чтоб ее, берет неслабый разгон с этих фраз.

Я вылетаю из машины без всяких там прощальных поцелуев, потому что обстановка в машине и без того было слишком накаленной, но слишком рано еще, хотя отрицать очевидное уже не получается. Тянет так невыносимо, словно волну на камень. И однажды волна точно налетит…

Мурманск. Тридцать первое марта

Диана

Долбанутый! Просто долбанутый Стефан! И плевать, что я так на своего препода говорю!

Он почти украл меня из универа, без моего ведома притащил в аэропорт, а в итоге мы полетелив Мурманск!

Забавно, как резко наша ругня закончилась в самолете. Разборки остались в машине, а там, в небе, осталось место только для нежности. Моя голова у него на плечи, его рука на моем колене. Fuck, от этойимилоты хочется задохнуться, так сильно на нас действует близость друг друга.

Уже на высоте я расслабляюсь, доверяюсь ему полностью и не думаю о том, что случится в ближайшие дни. Стеф не даст случиться плохому. А хорошему…

Да ведь должен когда произойти наш первый раз? Я вижу, что он и так постоянно сдерживается, отбиваясь пошлыми шутками, контролирует себя и не набрасывается. Но я ведь давно не маленькая, в состоянии увидеть, как у него встаёт в присутствии меня.

Стефан Янович, как намекнуть тебе, что я согласна? Я не просто согласна, я… черт, сама трясусь рядом с ним до мурашек по коже.

Мы с ним встречаемся-то всего… а сколько, кстати? Три недели… Блять, уже целых три недели я лишаюсь рассудка при виде этого человека. Препод с серьгой в ухе, взрослый мальчик, который любит пошло шутить и почти в совершенстве владеет несколькими языками (лучше всего владеет языком, который любит совать в мой рот и доводить до стадии своими поцелуями).

Как так могло случиться, что я умом тронулась от Стефана? Препод, на семь лет старше, наполовину поляк. Комбо, Абрамова, просто комбо!

(О да, такое комбо, что от одной мысли завожусь пиздец как сильно).

Когда мы прилетаем, Стеф начинает ворчать на холод сразу же, успев только выйти из самолета. А уже самый конец марта, арктические морозы отступили, теперь дело только в климате.

Вместе мы выходим из аэропорта, вызываем одно такси, вместе в него садимся, но едем сейчас по разным адресам.

Я первым делом мчусь к маме. Так скучаю по ней, хотя за два года привыкла жить самостоятельно. Стеф даетмне целый вечер на семейные посиделки – раз уж эта поездка сделана в качестве подарка, надо угождать моим желаниям.

А с самого утра я уже во всеоружии жду Стефау входа в отель, где он снял номер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Поднимайся ко мне, – предлагает он уверенным, мягким голосом, когда звоню. Не понимаю, почему он говорит просто предложение, а звучит это всегда так, что отказаться невозможно.

- Зачем?

- Боишься меня? – тут же спрашивает, и я ощущаю хитрую улыбку даже сквозь расстояние и телефон.

- Не дождёшься.

- Мне принесли сытный завтрак, я один не осилю его, – сообщает мне Стеф и усиленно жует прямо в трубку.

- Покупаешь меня за еду?

- Абрамова, не разбрасывайся такими словами.

- Номер?

- 628. Если не поднимешься через пять минут, круассанов уже не будет.

- Чтоб ты лопнул, – говорю, уже отключив звонок, и прохожу в стеклянные двери отеля.

Пропускают меня без проблем, – в это время гостиничные правила не запрещают принимать гостей. Захожу в лифт, нажимаю кнопку «шесть» и смотрю на себя саму в зеркало. Молодым людям обычно нравится моя внешность, мне часто пишут комплименты и комментарии к фотографиям, но вот незадача. По факту не все умеют ценить то, что внутри, а не только «обложку». Не каждому под силу вытерпеть мой характер, а вот Степашка… У него характер ещё хуже, хотя, казалось бы, куда ещё. Возможно, это сила и сложность темпераментов нас как раз и роднит.

Роднит… Вот же слово выбрала! Никакие мы не родные. Хотя порой кажется, что этот человек ближе всех на свете.

Лифт резко тормозит, сообщает мне, что это «этаж шесть», а потом створки медленно разъезжаются в стороны. Смотрю на указатели номеров, разбираюсь, что мне направо, всего через две двери нахожу нужную. Стучусь, но дверь сама открывается под воздействием моего кулака. Он ждал меня и не закрывался.

Стеф в белоснежном гостиничном халате сидит в светлом плетёном кресле, закинув согнутую ногу на колено. В руках у него чашка кофе, а рядом на столике, собственно, поднос с завтраком. Горячие бутерброды, обещанный круассан, фрукты, вторая чашка кофе…