— Ваше предчувствие, Дрю… — еле слышно заметила она.

— Видно, у меня есть какие-то способности, о которых я и не подозревал. Итак, дорогая, прошло десять лет, не правда ли? Мой блудный, дикий брат наконец-то дома.

— Что ж, настало время встретиться с моим опекуном, — сказала Лорел.

Каким он стал? Она снова и снова задавалась этим вопросом. Найдет ли он ее по-прежнему красивой?

Конечно! С этим все будет прекрасно, она не сомневалась. И если бы…

* * *

Байрони подала руку Бренту, помогавшему ей выйти из открытой коляски.

— Уэйкхерст, — объявил он.

— Прекрасный дом, все так, как ты описывал. О, эти деревья и цветы, Брент! Я не могла вообразить, что все дышит такой стариной и великолепием. Вот азалии, да?

Магнолии! Сколько зелени, и такой буйной!

Брент улыбнулся, умилившись ее возбуждению, и нежно прижал палец к ее губам.

— Да, я с тобой согласен, — проговорил он. — Ну, ты готова познакомиться с домочадцами?

Первой появилась Мамми Бас. Она сбежала по ступеням большого плантаторского дома в объятия Брента.

— Мой мальчик! Господи, дома! Красивый мальчик!

И такой большой! — Ее натруженные черные руки ощупывали каждый дюйм его лица, широкая, исполненная достоинства улыбка открывала зубы, такие же белые и здоровые, какими Брент помнил их с детства.

— Мамми, полно, как бы эта красивая леди меня не приревновала. Позволь представить тебе мою жену Байрони Хаммонд.

— Прошу прощения, это ваша миссис! Вы только посмотрите на это белоснежное личико! Где вы нашли такого прелестного ребенка?

Байрони была слишком ошеломлена, чтобы пошевелиться или произнести хоть слово. Маленькая сухая женщина крепко обняла ее и ощупала так же, как Брента.

— Таков обычай, — объяснил Брент, когда старая рабыня угомонилась.

Он поднял голову, и его взгляд встретился с глазами Лорел. Боже, она прекрасна, тут же подумал он.

Ему казалось, что за десять лет она должна превратиться в старуху. Глупец! А вот и Дрю. Теперь уже мужчина. Брент оставил Мамми Бас и твердым шагом пошел к брату, пристально глядя на него.

Они встретились на нижней ступеньке веранды.

— Брат! — воскликнул Дрю. — Значит, это не сон, ты действительно существуешь! Господи, такой огромный!

— Да и ты вырос. Я помню тебя тощим маленьким мальчиком, заляпанным красками.

Они обнялись, рассмеялись и обнялись снова.

Лорел хранила холодное спокойствие, устремив взгляд не на братьев, а на женщину, стоявшую рядом с Маммми Бас. Жена Брента! На лицо Байрони падала тень от шляпки. Одежда ее была помята и покрыта дорожной пылью, а руки сложены впереди, как у монахини. Лорел нашла ее жалкой, но улыбнулась, грациозно спускаясь по ступенькам.

— Добро пожаловать в Уэйкхерст, — проговорила она и заключила жену Брента в свои ароматные объятия. — У вас усталый вид, бедняжка. Могу я называть вас Байрони? Спасибо. А я Лорел. В конце концов, нас разделяет не так уж много лет. Представляю, каким ужасным было ваше долгое путешествие.

Из самого Сан-Франциско! Вы провели некоторое время в Новом Орлеане? Ах, какой прекрасный город, необычный. А потом пароходом по Миссисипи? Наверное, целую неделю, да?

Байрони чувствовала себя тупым ребенком. Ей оставалось только поддакивать или кивать.

— Брент, — обратилась к нему Лорел, — ваша жена падает от усталости! Вы можете обмениваться с Дрю воспоминаниями и шутками, сколько вам понравится, но не сейчас, Отелло! Ллойд! Принесите багаж хозяина! Мамми, тебе не мешало бы позаботиться о женушке Брента. Вам нужна отдельная комната, дорогая? Нет? Странно, ну да ладно. Не важно. Мамми, отведи ее в апартаменты хозяина. Я, разумеется, освободила их после ухода моего дорогого мужа. — Она с удовлетворением произнесла эти слова. Не могла дождаться, чтобы расстаться с этой ужасной, мрачной комнатой, пропахшей болезнью. — Теперь это апартаменты Брента. Пойдемте!

— Благодарю вас, — проговорила наконец Байрони и потащилась за этой красивой женщиной.

Лорел чувствовала, как ярость начинает переполнять ее. Эта девочка так юна, будь она проклята! И красивая. Господи, что теперь делать?

Когда они вошли в гигантский вестибюль, их окружили кричавшие наперебой негры всех возрастов. Все они столпились вокруг Брента. Байрони ничего не слышала, кроме возгласов «Масса! Масса!»

Архитектура дома поразила Байрони четкими, простыми линиями — три этажа опирались на тонкие колонны и изящными галереями окружали три стороны дома. Интерьер носил на себе следы испанского влияния, как уже говорил ей Брент. Стены были выкрашены в нежно-розовый цвет, на верхний этаж вела черная кованая винтовая лестница. Повсюду в изысканных вазах стояли свежесрезанные цветы. Байрони пыталась не показывать виду, что ошеломлена всем этим великолепием, но это ей плохо удавалось. Конечно, дом Айры в Сан-Франциско был элегантным и богатым, но в нем отсутствовала присущая Старому Свету прелесть этого дома. В сравнении с ним он выглядел хотя и новым, но невзрачным. Интересно, что думал Брент.

Не казалась ли ему его квартира над салуном жалкой в сравнении с этим старым домом?

— Байрони, познакомься с рабами, обслуживающими дом.

Брент представил ее нескольким старым рабам, а потом молча выслушал Лорел, назвавшую по именам новых.

Отелло, Дездемона, Порция, Лир и так далее.

Надо же, подумала Байрони, как у Шекспира! Интересно, какими были их настоящие имена? Она улыбалась им, пока не почувствовала, что заболели скулы.

Каждый из них улыбался ей в ответ, называя «маленькой миссис». Все они были босыми.

Внезапно Мамми Бас хлопнула в ладоши:

— Хватит, расходитесь, черные лентяи! Миссис, пойдемте со мной. Мы устроим вам отличную ванну.

Байрони послала Бренту вымученную улыбку.

— Да, поднимайся наверх, — кивнул он. — Я скоро приду.

Она оглянулась через плечо, поднимаясь впереди Мамми Бас по лестнице. Брент разговаривал с Лорел.

Она выглядела немыслимо хрупкой и изящной, а ее очаровательный смех звучал почти интимно. Байрони ощутила укол ревности. Перестань, идиотка! На мгновение она встретилась с глазами Дрю и с неотвратимой ясностью поняла, что тот прочел ее чувства. Дрю подмигнул ей, и это было так неожиданно, что она едва не рассмеялась.

Пол длинного коридора на втором этаже был устлан толстым узорчатым ковром. Мамми Бас продолжала свой непрестанный монолог, пока они не дошли до конца коридора. Она распахнула двустворчатую дубовую дверь, и Байрони содрогнулась.

Какая ужасная комната! Мрачная, тяжелая, неуклюжая мебель, пахнувшие плесенью шторы. Она быстро подошла к окнам и отдернула парчу. В комнату ворвался солнечный свет. Мамми Бас услужливо открыла высокие окна, и Байрони вдохнула свежий теплый воздух.