Выкрикнула все это и осеклась. «Какая я дура! Да ведь есть же квартира! Мы с Леркой сняли квартиру на два месяца, она заплатила вперед! Где же ключи?» Ключи остались у Леры, а значит, теперь они были недоступны. «В конце концов, я помню, где все это находится, пойду туда, попрошу соседей связаться с хозяевами, у хозяев должны быть запасные ключи».

– Да, послушай ее, – кивнула мать отцу. – «После того, что я перенесла»! Ты можешь по-человечески сказать, что ты перенесла? Мы что – тебе совсем чужие?!

– Настя, по крайней мере, про деньги ты должна нам сказать, – нахмурился отец. – Кто тебе их дал? За что? Как погибла Лера?

Настя зажала уши руками и выбежала из комнаты, протиснувшись между родителями. Она сорвала с вешалки свой плащ, сунула в сумку документы и побежала вниз по лестнице. Вслед ей понесся пронзительный визг Мартына:

– Мама опять сбежала! Мам, я с тобой! Забери меня отсюда!

«Сбежишь тут! – Настя перепрыгивала через две ступеньки. – И правду нельзя говорить, и врать больше не могу! Я же глупо вру!»

Ни Ксеньки, ни ее приятелей во дворе уже не было. Сворачивая за угол, Настя невольно подняла голову, взглянула на знакомый балкон родительской квартиры. Там стоял отец. Он смотрел на нее, устало опершись на перила. И даже рукой не помахал, не сделал ни одного движения. На миг Насте захотелось вернуться, рассказать всю правду. Пусть будет, что будет! Но она пересилила себя. «Пока есть надежда выпутаться одной, никого не надо втягивать в это дело, – подумала она. – Все равно родители ничего сделать не смогут».

Ключ от квартиры ей удалось получить только поздним вечером. Настя переполошила соседей, те звонили хозяйке, но она была на работе. Приехала в десятом часу, очень недовольная, недоверчиво оглядела Настю, спросила, где же ее подруга? О подруге Настя промямлила что-то невнятное. Хозяйка оказалась строгой дамой, и если бы она подписывала договор нес Настей, она бы ее сюда не впустила.

Потом хозяйка осмотрела квартиру. Настя боялась, что хозяйка спросит – почему тут такой нежилой вид, где веши девушек? Даже холодильник был до сих пор не включен. В конце концов хозяйка отдала ей ключ и велела сделать два дубликата, один как можно скорее вернуть ей. Настя пообещала ей все, что угодно.

Когда хозяйка ушла, Настя впервые подумала, что одиночество не так уж приятно. Она вышагивала по квартире взад-вперед. На постели валялось скомканное белье – тут они спали с Лерой. В мойке на кухне стояли грязные чашки – на одной из них сохранился след Леркиной помады. «Хоть я ее и проклинала, а до сих пор живу на ее деньги, – вздохнула Настя. – Она меня предала, но за все заплатила… Где же ее похоронят? Неужели ее родителям придется везти тело из Франции? По совести, надо им позвонить, все рассказать… Нет! Что я им расскажу? Может, они и сами все знают, не могли же они не знать, чем занимается их зять».

Она решилась только позвонить родителям. Те были вне себя, и Насте стало стыдно, что она их так перепугала.

– Какая же ты порывистая, – виновато сказала мать. – Может, я и неправа, что так на тебя накинулась… Но ты меня пойми – твоя Ксения мне всю душу вынула… Где ты живешь? С кем?

– Одна, мам, совершенно одна. Я вот думаю – мне пора найти себе работу.

Мать ее полностью одобрила.

– А Мартын пусть живет у нас, – сказала она. – Мне он не мешает.

Никаких признаний от нее больше не требовали. «Здесь меня никто не найдет, – думала она, укладываясь спать. – Здесь я в безопасности. Сюда ни Ксенька не доберется, ни друзья-товарищи из магазина, никто. А французские мои знакомые – пошли они подальше! Какое им теперь до меня дело, раз они нашли деньги!» Заснула она довольно быстро и всю ночь куда-то падала, летела, просыпалась в кошмарном оцепенении и снова проваливалась в сон.

* * *

Неделя прошла спокойно. Почти каждый день Настя приезжала к родителям – чаще всего ранним утром, потому что в это время Ксения там никогда не появлялась. Настя играла с сыном, помогала матери по хозяйству, звонила отцу на работу и болтала с ним. Тот обещал устроить ее, как и прежде, продавцом в киоск. Но на этот раз не в продуктовый, а в газетный. У него появился какой-то знакомый из «Роспечати». Киоскерша, которую должна была заменить Настя, уходила в декрет. Увольняться совсем девушка не собиралась, и надо было кому-нибудь заменить ее года на полтора.

– Около миллиона ты будешь иметь, – пообещал отец. – Ну, а вам с Мартыном на двоих этого хватит. Кстати, о Мартыне. Ты не хочешь, чтобы мы поискали Витю?

Настя и сама не знала, хочет она этого или нет. Ей было ясно одно – от бывшей привязанности не осталось и следа. Он стал для нее совершенно чужим человеком.

– Если можешь, пап, то конечно, найди его, – сказала наконец Настя. – Хотя бы выскажу ему все, что думаю.

Видимо, мать с отцом сговорились не расстраивать дочь. О Ксении они ей больше не рассказывали, не жаловались. Настя осмелела и несколько раз гуляла с Мартыном во дворе. Это были самые лучшие моменты за всю неделю. Она дала родителям свой телефон, но просила ни в коем случае никому его не передавать. Забрать Мартына к себе она еще не решалась – слишком неуютной была ее новая квартира.

Настя должна была выйти на работу с понедельника. Она немного волновалась, но пыталась успокоить себя – в конце концов, она же профессиональный продавец. В воскресенье вечером девушка стояла на балконе своей новой квартиры, любовалась на далекую городскую панораму, освещенную закатным солнцем. Окна выходили на запад. Она только что развесила на веревках постиранное белье и задержалась на балконе, чтобы выкурить сигарету. Потом она взглянула вниз и замерла.

Когда девушки улетали в Париж, машину они оставили во дворе. Лера заперла ее, вынула оттуда магнитолу и отнесла ее в квартиру. А сама машина почти три недели стояла между других автомобилей, на краю детской площадки. Настя так привыкла к этому зрелищу, что перестала обращать на машину внимание. Несколько раз она говорила себе, что надо позвонить родителям Леры, чтобы они забрали отсюда ВАЗ – ведь теперь он принадлежит им. Но она боялась этого разговора. И вот теперь возле машины крутились какие-то люди.

«Угнать хотят, что ли? – Настя никак не могла понять, что им нужно. – Вокруг полно народу, неужели угонят на глазах у всего двора?! Дождались бы ночи…» Потом один из мужчин отошел от машины и направился прямо к подъезду. «Так… А если это милиция?!» Настя решила ни за что не открывать и на всякий случай проверила, работает ли телефон. Хотя кому звонить в такой ситуации, кто ей поможет… «Я только свидетель, я ничего не сделала… – стучало у нее в голове. – Неужели это все-таки ко мне…»

Она слышала, как грохочет лифт, подползая к ее этажу. Потом створки лифта раздвинулись, и случилось то, чего она так боялась – в дверь позвонили. Настя не тронулась с места. Она сидела, положив руку на телефонную трубку, и слушала настойчивые, длинные звонки. Потом позвонили к соседям. Тут Настя решилась встать. У нее появилась надежда, что это была какая-то ошибка, может, она никому и не нужна. Подкравшись к двери, она слушала, как за стеной глухо раздается голос соседки: