Большое количество верблюдов пристрелили. Припасы и воду сняли с убитых животных. Не столь жизненно важные предметы оставили позади. Мюке хотел свернуть с пути налево, к морю, мерцающему вдали. Там караван будет в относительной безопасности. К сожалению, по пути не представлялось возможным использовать пулеметы: в отсутствие тачанок их требовалось транспортировать на верблюдах. Теперь караван выстроился четырьмя-шестью рядами. Как и раньше, два верблюда с пулеметами шли впереди и два сзади. Авангард из десяти человек широко растянувшейся цепью встал впереди. Охрана из еще десяти человек замыкала шествие. Еще девять человек, вооруженные ружьями, формировали охрану по флангам с обеих сторон. Вооруженные только пистолетами моряки оставались поближе к каравану. Подразделение в авангарде вел энсин Гирдц, в арьергарде — энсин Шмидт, фланговое — энсин Гисслинг. Сам караван, перевозящий больных, раненого и доктора Ланга, вел энсин Веллманн.

Караван снова медленно пошел вперед, над ним развивался флаг. Надежда, что их противники отказались от попытки, вскоре испарилась. Примерно через десять минут движения невидимый враг обстрелял колонну со всех сторон. Песчаные дюны скрывали движение до расстояния около четырехсот метров, но тут и там над холмиками показывались отдельные прикрытые тюрбанами головы и затем снова исчезали. После каждого выстрела противника поднимались небольшие тучи песка, камушки летели людям в лицо. До того, как они смогли ответить на огонь, атакующие снова исчезли и начали огонь с другой стороны. Вскоре вся местность наполнилась бедуинами. Затем .пришло известие, что подстрелили одного верблюда с пулеметом. Арьергард остановился, чтобы поднять упавшее орудие. Энсин Шмидт попросил нового верблюда, и орудие снова начало действовать. Караван остановили. Это было нелегко, потому что вместе с жандармами большинство погонщиков тоже исчезли.

Через некоторое время Мюке информировали, что один из матросов погиб и энсин Шмидт серьезно ранен. Теперь командование арьергардом взял на себя энсин Веллманн.

Огонь противника усилился. Вскоре бушевала яростная битва, и точно так же быстро она снова закончилась. Что произошло? Два оставшихся жандарма бежали к линии огня, размахивая белыми флагами. Третий объяснил лейтенанту фон Мюке, что его товарищи хотят провести переговоры. Тем временем стало ясно, что это не банда грабителей, и что пока у противника численное преимущество по крайней мере десять к одному, они не могут продолжать марш медленным верблюжьим шагом по открытой местности: они будут под постоянным вражеским огнем.

Моряки воспользовались передышкой, чтобы укрепить свои позиции. При помощи наполненных песком верблюжьих седел, мешков с кофе, рисом и другой провизией моряки «Эмдена» возвели укрепление вокруг отряда. Они яростно выкапывали траншеи и одиночные окопы и хоронили запасы воды. Наполнив песком канистры из-под керосина, они построили вторую линию укреплений в центре лагеря, полтора метра высотой. Они поместили больных, раненых и врача во внутренний круг. Верблюды обеспечивали прикрытие с арьергарда. Четыре пулемета поставили на каждом углу лагеря и защитили песчаными валами. Вокруг лагеря с равными интервалами поставили людей с ружьями; пробелы заполнили моряки с пистолетами. Всем раздали боеприпасы. Лагерь был готов к сражению, когда с другой стороны поступили требования: сдать все оружие, боеприпасы, верблюдов, съестные припасы и воду, а также заплатить одиннадцать тысяч фунтов золотом. Если эти условия будут выполнены, то немецкий отряд может продолжать путь дальше, и его не тронут.

— Они, наверное, сумасшедшие, — пришли к выводу моряки «Эмдена », и это было всеобщим мнением.

Лейтенант фон Мюке ответил осторожно и вежливо:

— Во-первых, у нас нет денег; во-вторых, сдача оружия не является традицией немецких войск.

С этим ответом последний турецкий офицер отправился за своими уже ушедшими товарищами. Несколько остававшихся погонщиков верблюдов также использовали прекращение огня, чтобы скрыться. Теперь с караваном остались только девять проводников.

Снова началась стрельба и продолжалась, пока не спустилась ночь. Немецкая группа лежала, хорошо защищенная за верблюдами и седлами, но осталось не так уж много боеприпасов и промокшие в воде патроны давали осечки. Моряки пытались сберечь патроны для пулемета на случай ночной атаки.

Остальные боеприпасы разделили между теми, кто стрелял из ружей. Во время этой части сражения потерь не было, но попали по нескольким верблюдам. В смысле защиты мертвый верблюд оказывался не менее ценным, чем живой.

Сразу же после спускания тьмы началась работа. В лагере все приготовили, чтобы отбить атаку. Все ружья и пистолеты оставались заряжены, у пулеметов постоянно кто-то дежурил. Люди собирались у внешней стены укреплений. Ничто не двигалось в ночи. Часть воды достали из-под земли и людям раздали морские сухари. Некоторые оставались у орудий, а остальные принялись копать более глубокие траншеи. Мертвых верблюдов требовалось оттащить в сторону. В адской жаре трупы разлагались быстро. Они раздувались, и натянутая кожа лопалась, в результате чего вываливались внутренности. Поскольку дул северный ветер, трупы верблюдов оттащили к южному краю лагеря.

На состояние ружей и пистолетов сильно влиял постоянно летящий песок. Их разобрали и вычистили, по одной партии за раз. Вокруг спусковых механизмов привязывали носовые платки, чтобы не дать песку забраться в них. Выставили дозор, чтобы остальные люди могли поспать. Но они сжимали в руках оружие. Ночь прошла без дальнейших происшествий.

Энсин Шмидт умер от ран, и его похоронили в центре лагеря. Мюке послал гонца, надежного араба, в Джидду до того, как поднялась луна. Ему следовало украдкой пробраться сквозь вражеские линии и сообщить об их отчаянной ситуации военным властям.

За полчаса до восхода солнца все люди проснулись. Всем дали по кружке воды. Следующая возможность попить не представится до заката. Они даже не могли готовить ночью пищу, так как их первая подобная попытка окончилась ранением двух людей. Опять раздали неизбежные морские сухари. Люди наполнили ими карманы.

С восходом солнца с другой стороны заново начался оживленный огонь. Поскольку все немцы находились под укрытиями, то берегли боеприпасы и стреляли только по определенным целям. Это была не грабительская акция и не задержание случайно встреченного каравана, а тщательно спланированная атака. Два самбука стояли на якоре у берега на некотором удалении от лагеря. Между ними и атакующими постоянно проходили передвижения — приходила смена. Большая часть врагов, вероятно, прибыла в этих лодках.

В этот день ранили еще двоих моряков, и кочегар умер следующей ночью. Раненым можно было оказать только минимальную помощь, поскольку лекарства и медицинские принадлежности утонули вместе с самбуком. Под рукой имелись только походные аптечки с «Эмдена», а также несколько бутылок коньяка. Что еще ухудшало ситуацию, так это неприятная вонь, которая стояла над лагерем от разлагающихся верблюдов. Вонь привлекала нежелательных гостей, тысячи черных жуков, которые ползали в траншеях и забирались под одежду. Едва моряки убивали одного, и тут же появлялся новый. О сне не было и речи. Сложилась бесспорно опасная ситуация для раненых, потому что бациллы столбняка размножаются в конском и верблюжьем навозе и разносятся черными жуками.