этого женского обоза он — гений Игорь Северянин... Так, 28 января 1918 года в дни разгона Учредительного собрания они покинули Петроград и, не зная того, навсегда переехали в эстонскую Тойлу.

Устроившись на новом месте, Северянин в феврале поехал на заработки в Москву, где ещё выходили его тома поэз у Пашуканиса. Скоро Пашуканис, ставший одним из экспертов Наркомпроса по охране реквизированных усадеб и культурных ценностей, был обвинён в пособничестве буржуазным элементам и расстрелян. Северянин приходил в «Кафе поэтов» в Настасьинском переулке. По воспоминаниям А. Климова, он был в полувоенной форме, читал с успехом, но ему было тесно на маленьком пространстве кафе — вместе с Маяковским, Каменским, Бурлюком... Опытный Долидзе организовал 23 февраля поэзовечер Игоря Северянина в Политехническом музее при участии Давида Бурлюка, Василия Каменского, Владимира Маяковского.

«Северянин был не в голосе и потому напевность ему не удалась, хотя у публики его успех был несомненен. Много позы, неискренности чувствовалось в выступлениях Игоря Северянина».

Апофеоз поэтического соперничества наступил 27 февраля. В Москве в переполненном публикой зале Политехнического музея проходит вечер «Избрание короля поэтов». «Всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием» это звание присуждено Северянину. Второе место занимает Маяковский, третье — Бальмонт. Это была высшая точка триумфального успеха поэта, который он предчувствовал десять лет тому назад:

Я коронуюсь утром мая Под юным солнечным лучом, Весна, пришедшая из рая, Чело украсит мне венцом.

Вечеру предшествовало газетное объявление:

«Поэты!

Учредительный трибунал созывает всех вас состязаться на звание короля поэзии. Звание короля будет присуждено публикой всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием.

Всех поэтов, желающих принять участие на великом, грандиозном празднике поэтов, просят записываться в кассе Политехнического музея до 12 (25) февраля. Стихотворения неявившихся поэтов будут прочитаны артистами.

Желающих из публики прочесть стихотворения любимых поэтов просят записаться в кассе Политехнического музея до 11 (24) февраля. Результаты выборов будут объявлены немедленно в аудитории и всенародно на улицах».

На призыв устроителей вечера откликнулось довольно много малоизвестных поэтов и просто случайных людей. В Фонде Е. Ф. Никитиной (ГЛ М) сохранилась «Программа на избрание Короля поэтов»:

«Отделение первое:

Вступительное слово учредителей трибунала, избрание из публики председателя и выборной комиссии.

Артистка Наталия Поплавская прочтёт стихотворения Ив[ана] Алексеевича] Бунина и Валерия Брюсова.

Лев Никулин прочтёт стихотворения Ф. Сологуба.

Артистка Н. А. Нолле прочтёт стихотворения Ахматовой и А. Блока.

К. Д. Бальмонт.

Игорь Северянин.

Василий Каменский.

Давид Бурлюк.

Владимир Маяковский.

Антракт 10 минут.

[Отделение второе:]

Артист Раневский прочтёт стихи Королевича.

Лев Никулин.

Елизавета Панайотти.

Стефан Скушко.

Морозов Евгений.

Василий Фёдоров.

Мария Кларк.

Семён Симаков.

Михаил Лисин.

Елена Ярусова.

Скала Дон-Бравино.

Поляков.

Константин Дуглас.

Виктор Мюр.

Владимир Никулин.

Николай Куршин.

Алексей Ефременков.

Антракт 10 минут.

Подача избирательных карточек.

Подсчёт голосов.

Избирание и чествование короля поэтов».

Журнал «Рампа и жизнь» (1918, № 9) отмечал: «Часть аудитории, желавшая видеть на престоле г. Маяковского, ещё долго после избрания Северянина продолжала шуметь и нехорошо выражаться по адресу нового короля и его верноподданных».

Сегодня подробности этого события забыты. Одним оно кажется забавным, другим — значительным и серьёзным. А что было на самом деле? Заслуженно ли получил звание короля поэтов Игорь Северянин?..

Участник того состязания С. Д. Спасский вспоминал, что выступать разрешалось всем:

«На эстраде сидел президиум. Председательствовал известный клоун Владимир Дуров.

Зал был забит до отказа. Поэты проходили длинной очередью. На эстраде было тесно, как в трамвае... Маяковский читал “Революцию” [по другим сведениям — отрывок из поэмы “Облако в штанах”], едва имея возможность взмахнуть руками... Он швырял слова до верхних рядов, торопясь уложиться в отпущенный ему срок. Но “королём” оказался не он. Северянин приехал к концу программы. Здесь был он в своём обычном сюртуке. Стоял в артистической, негнущийся и “отдельный”.

— Я написал сегодня рондо, — процедил он сквозь зубы вертевшейся около поклоннице.

Прошёл на эстраду, спел старые стихи из “Кубка”. Выполнив договор, уехал. Начался подсчёт записок. Маяковский выбегал на эстраду и возвращался в артистическую, посверкивая глазами. Не придавая особого значения результату, он всё же увлёкся игрой. Сказывался его всегдашний азарт, страсть ко всякого рода состязаниям.

— Только мне кладут и Северянину. Мне налево, ему направо.

Северянин собрал записок немного больше, чем Маяковский».

Журнал «Рампа и жизнь» сообщал: «Публика аплодировала, свистала, ругала, стучала ногами, гнала артистов, читавших стихи Бунина и Блока». Северянин выступил с тремя стихотворениями: «Весенний день», «Это было у моря», «Встречаются, чтоб разлучаться». Читал «кристально, солнечно, проточно». Одно из наиболее известных стихотворений Северянина «Весенний день», посвящённое поэту К. М. Фофанову, автор особенно любил читать с эстрады. «Читаю и я “Весенний день”», — говорил Маяковский.

Константин Паустовский вспоминал:

«К его ногам бросали цветы — тёмные розы. Но он стоял