Честно говоря, я узнал его еще по голосу, но от удивления не мог поверить собственным ушам. Теперь же сомнений не оставалось. В нелепом поварском колпаке, с ложками и котелком в руках перед нами стоял самый отчаянный из известных мне идейных борцов за чужое добро, непревзойденный мастер своего дела, сколь бы предосудительным ни числилось оно с точки зрения закона, сверхъестественный вор – Поймай Ветер.

Как говорится, история не сохранила имени этого человека, но его прозвище говорило само за себя. Нам уже приходилось сталкиваться с ним в столице Груси, и, насколько мы с Вадимом могли убедиться, если он не украл весь королевский дворец, то лишь потому, что не знал, кому его можно выгодно продать.

– Ну-тка, золотая рота, хватайте весла, нынче баланда наваристая!

– Не понял?! – Вадим потер кулаками глаза. – Это че, в натуре ты или типа нет?

– Тс-с. – Поймай Ветер аккуратно поставил котелок на стол. – Языком-то не мети! Кислая шерсть-то[24]небось ушастая.

Вероятно, в клавирах местной блатной музыки «кислой шерстью» именовались конвойные, хотя кто его знает?

– Какими судьбами? – понижая голос, поинтересовался я, со стуком опуская ложку в котелок.

– Вашим следом. Оно ж, как за вами потянешься – завсегда в прибытке останешься.

– Типа че? – не понимая, о чем речь, поглядел на бывшего сокамерника Вадим.

– В столице тут днями дядя один объявился, такой махористый. Рожа, что этот котел. Погонялово у него Соловей. Может, слыхали?

– Да уж приходилось. – Я обвел глазами стены арендованного батькой замка.

– Вот он мне, стало быть, и отзвонил, какая незадача с ним приключилась. А как про вас сказывать начал, я себе и кумекаю, коли свой братан там основным будет, так и мне, чай, кусок обломится. Ноги в руки – и в Елдин. Пока шел, попал тут на один хоровод. Они как смекнули, кто да что, говорят, пахан нашу масть ценит и на рыжавье не скупится. Ну, я прикинул, что в цвет попал, – и вот я тут.

Признаться, диалект, на котором говорил Поймай Ветер, не слишком напоминал даже ту речь, которой потчевали меня на допросах коренные обитатели зоны, но в целом суть улавливалась.

– Ты хочешь сказать, что приглашен королевским наушником, чтобы что-то украсть?

– А то! – радостно кивнул Поймай Ветер, и огненно-рыжий чуб выбился из-под колпака. – Больно ему один перстенек приглянулся. Ну, так я к нему дубовой иглой ноги-то и пришил.

– Ты хочешь сказать, что у кого-то украл перстень?

– Да уж скомылил. Дело-то плевое оказалось. – Наш официант выразительно посмотрел на Вадима. – Навели меня на терпилу, а он такой весь фря, руки бубликом, вокруг ломовики с пиками. Я к нему прилепился, как к родному. Он в лес – я за ним. Он вот с ней гулять намылился, а я тихонько притаился, думаю, сейчас, как одежу скинет, так я по ней и просквожу. А тут витязь навстречу – хоп! И туза ему промеж роги. Мой-то с копыт, а вы с того места ходу. Я чуток выждал, скок к нему, а на пальце-то фикс мой как раз и блестит. Старой руки[25], такие нынче не носят, – заливался соловьем высокий профессионал, гордящийся результатами первоклассной работы. – И на таком-то фарте тыщу чижиков[26]посадил! Так что, по всему выходит, коль с его шага сторговали, так ты теперь мой дольник[27]. – Поймай Ветер вынул из-за пазухи кошель и поставил его перед Вадимом. – Соцкий, всё без обмана!

– Сто монет? – машинально перевел я.

– Точно так, – подтвердил старый знакомец.

– Слушай, у меня к тебе есть дело. – При этих словах воришка заметно поскучнел, и, чтобы окончательно его не расстраивать, я поспешил добавить: – Выгодное дело.

В глазах собеседника немедленно зажегся огонь, точь-в-точь как на светофоре, когда красный свет сменяется зеленым.

– Ты, часом, у Кукуевича не видел ключ, ну, такой, особенный… – Я замялся, не зная, как описать не виданный дотоле предмет.

– Была у него лапка куриная[28]под золотой короной, – кивнул Поймай Ветер. – Работы хитрой, небось от большого медведя[29]. Он его в ларце хранит. И кольцо туда же поклал.

– Замечательно! – констатировал я. – А где он хранит эту шкатулку, ты, случайно, не заметил?

– Того не знаю, – шепотом поделился с нами секретом проныра. – А вот другую, такую же, он при себе носит да ночью под ухо кладет. Только в ней-то – тьфу! Пустяк – мышиный хвостик и лягушачьи уши. Это он сторожится, чтоб, значит, настоящую у него не украли.

– Ты в этом уверен? – переспросил я.

– Обижаешь?! – возмутился мастер криминального жанра.

– Перепроверяю. А как бы настоящий ларец отыскать? Понятное дело, не за просто так.

– Ежели очень надо, – не спуская с меня внимательных глаз, вкрадчиво промолвил Поймай Ветер, – так я и обе возьму.

– Обе нам не нужны, – заверил я.

– Вестимо, не нужны! Но ежели, скажем, в тайнике нужную на ненужную подменить, то, может, он сразу и не хватится.

– Разумно, – согласно кивнул я.

– Оно-то так. – Поймай Ветер недвусмысленно выставил вперед большой и указательный пальцы и начал тереть их друг об друга. – Но мне-то с того велика ли радость? Ежели пахан здешний узнает, что я у него добро попятил, то мне за Орел-камень ухлестывать придется. Не то хрюкам на корм отправит.

– Радость будет немалая, обхохочешься! Возок небось видел, на дворе стоит?

– Это тот, где грифон на крыше греется? – скороговоркой уточнил вор.

– Он самый. В возке рыжья на четыре таких замка да еще пару деревень в придачу. Так вот, стало быть, если нужную шкатулку похитишь, можешь золота взять, сколько сочтешь нужным.

При этих словах деревянная ложка урядника Нежданных Дел с грохотом рухнула на пустое дно котелка, а по окружности его глаз можно было выверять циркуль.

– Так-так-так! – Наглые глаза юного мошенника осветились нездешним огнем. – А ларец, получается, вам доставить?

– Вместе с содержимым, – уточнил я, зная манеру Поймай Ветра по-своему истолковывать статьи договора. – По обстоятельствам. Либо нам, если на свободе будем, либо в Торец. Сдашь Щеку Небриту, чтоб до нашего возвращения в тайне сохранил.

– А как я золото отсюда вывезу?

– Твоя забота, – пожал плечами я. – Впрочем, очень скоро все начнут спешно покидать замок. Так что, подсуетись. А грифона я отзову, на этот счет не беспокойся.