Арина молчала.

— И почему ты вообще решила, что Сумрак — враг? — продолжал я. — И что он каким-то образом причастен к осуществлению пророчеств? Мухи отдельно, котлеты отдельно! Вот берет моя дочь — и уничтожает Тигра. А вместе с ним — Сумрак. Магия исчезает. А пророчества — как были, так и есть. Осуществляются. Понимаешь? И что тогда? Даже той малости, что мы смогли бы сделать, мы сделать не можем! Потому что стали обычными людьми!

— Я бы хотела верить Гесеру, — сказала Арина. — И тебе тоже. Но если права я? Что за твоими словами, Антон? Искренняя тревога о людях? О мире, о нашей стране, о твоих ближних? Или просто страх волшебника, живущего своей — особой, интересной и комфортной жизнью. Страх потерять свои особенности и стать таким, как все!

— Хотел бы напомнить, — не выдержал я, — что если свои особенности потеряешь ты, то превратишься в дряхлую старуху. Или вообще рассыплешься в прах.

— Да, — тихо сказала Арина. — Ты прав. Но это к делу не относится. Я готова заплатить эту цену.

— А я — нет! Особенно я не хочу решать за других. За Свету. За Надю. За Кешу. За всех Иных, которые есть и будут.

— Но ведь придется, Антон, — сказала Арина с едва заметной угрозой.

— Полагаешь? — спросил я. — Что сделаешь? Озвучишь пророчество людям? Оно не утверждает, что Тигр погибнет. Оно лишь сообщает, что Надя может убить Тигра. Ты ее хочешь заставить? Сложновато будет. И даже не потому, что тебе придется пройти через меня и Светлану… и не знаю как я, а Света тебя в бараний рог скрутит. Она — мама. Понимаешь? Но тебе еще придется уговорить Надю. От страха такие бои не выигрывают. А Надя Тигра уничтожать не станет. Она, знаешь ли, вообще зверюшек любит.

— Зверюшек… — горько рассмеялась Арина. — Ну да… Я что-нибудь придумаю.

— Можешь рассказать пророчество людям, — великодушно сказал я. — Как тебе будет угодно. Ничего в нем нет неизбежного. Добьешься того, что Тигр придет за тобой, вот и все.

— Что-нибудь придумаю, — упрямо повторила Арина. — Например… стой, ты куда едешь?

— Как куда? — наигранно удивился я. — На работу. Вот сейчас в ворота въеду…

За моей спиной хлопнуло — Арина исчезла. Офис Ночного Дозора огражден таким количеством магических барьеров, что за его воротами Арина легко могла остаться навсегда — несмотря на всю свою мудрость и силу Минойской Сферы.

Злорадно рассмеявшись, я припарковался на своем месте. И обнаружил, что в наш разъездной внедорожник грузятся ребята — Семен, Лас, Алишер. Странный состав! Выбравшись из машины, я помахал им рукой.

— Куда собрались?

Семен секунду поколебался, потом ответил:

— Да шухарт очередной выискался… Поедешь с нами?

— Какой уровень? — спросил я.

— Четвертый. Но парень накачался.

И терзаемая своими демонами Арина, и все пророчества на свете сразу вылетели у меня из головы. Когда с кем-то приключается шухарт — это плохо. Очень плохо. Я знаю, со мной самим однажды чуть такое не стряслось. И, как вчера вечером выяснилось, могло случиться и со Светланой…

А уж если парень как следует накачался…

— Едем, — сказал я, забираясь в машину.

Лас за рулем пристально посмотрел на меня.

— Да, спасибо, что напомнил. — Я закрыл глаза и начал снимать блок со своих магических способностей. — Учти, это по необходимости. Считаю, что я уже доказал свою правоту!

Лас спорить не стал. Просто рванул с места.

Возле «Лужников» было тихо. Я вышел из машины первым, огляделся. Да… нехорошо. Судя по количеству мусора на подступах к стадиону, здесь прошло немало народа. Да и количество полицаев на входах говорило о том же… черт возьми, какие каламбуры мы потеряли, когда переименовали своих милиционеров-ментов-мусоров в стандартных «полицейских».

Но было тихо.

— Что тут происходит? — спросил я Алишера. — Для спортивных соревнований — рановато.

— Концерт, — коротко сказал Лас.

— Слава Богу, что не футбол, — пробормотал я. — А что за группа? И почему выступают с утра, это что, детский утренник?

— Почти что. Всероссийский молодежный конкурс новых исполнителей, финал. Всякие рок-группы из Перми и Екатеринбурга, артисты оригинального жанра из Калуги и Сыктывкара, частушечники с Урала…

— Ну, тут много зрителей быть не может, — пожал я плечами. — Хотя зря ты с таким скепсисом, из Екатеринбурга вышла куча шикарных групп…

— Кто-то додумался обеспечить артистам публику. Сюда нагнали школьников — тысяч двадцать, не меньше. А еще солдат — в качестве культурной программы, тысяч десять, не меньше.

— Блин. — Я ускорил шаг. — Алишер, я пойду на контакт. Дай вводную и обеспечь взаимодействие с Дневными. Лас, подежурь среди школоты, если что — гаси всех вокруг «Морфеем». Семен… страхуй меня, хорошо?

— Да вводной почти и нет… — Алишер поморщился. — Валентин Локтев, двадцать пять лет, четвертый уровень, не специализировался, обучался в нашей школе пять лет назад, в Дозор работать не пошел…

В сознании всплыл посланный Алишером образ — молодой парень, чуть свернутый набок нос, лицо резкое, грубоватое, но не без какой-то породы и внутренней силы.

— Спортсмен, что ли? — спросил я. — Кажется, припоминаю, видел в школе пару раз, когда лекции читал…

— Спортсмен, — усмехнулся Алишер. — Шахматист! А что нос расплющен — так это последствие детско-юношеских драк. Паренек с окраины, из района, славящегося неформальными отношениями.

— Ясно, — сказал я.

Мы уже подошли к входу, и я взглядом выловил в толпе сотрудника Дневного Дозора — молодого вампира, одетого нарочито ярко и вызывающе. На вид парень был ровесником нашего шухарта, лет двадцати пяти. Вампир стоял, прислонившись к металлическим ограждениям возле входа, и грыз плитку гематогена.

— Привет, Городецкий! — Он меня опознал безошибочно. У меня есть среди вампиров определенная репутация. Причем даже нельзя сказать, что дурная. Она такая… сложная.

Но во всяком случае, они меня все знают.

— Антон Городецкий, Ночной Дозор. — Я все-таки предпочел представиться официально, а не переходить на неформальный тон. — Что происходит?

Вампир мою холодность не поддержал.

— Да все как обычно у вас, Светлых. Парню хочется вселенского добра и справедливости. Как водится — немедленно и сразу. Сидит на трибуне, сектор «Б», наверху, качает Силу из окружающих.

— У вас, Темных, тоже интересные случаи бывают, — сказал я. — Захочется горячей крови… и вперед, на ночные улицы.

Вампир облизнул губы. Но продолжал улыбаться.

— И не говорите, Антон. Молодежь нынче пошла несдержанная, анархически настроенная. Бьемся, воспитываем… пугаем… вашим именем, между прочим. Мол, придет Городецкий и развоплотит…