– А уже всё? – не торопясь произношу я. Хочешь меня выгнать побыстрее, так фигушки.

– Нет, знаешь, ещё надо постоять на голове, – ехидно отвечает он.

– Надо было заранее предупреждать, я бы штаны надела, – говорю невозмутимо. Он тяжело вздыхает. Я хмыкаю. – Откуда мне знать, как выглядят ваши обряды и когда они кончаются?

– Хорошо, я тебе говорю: всё, закончился. Можешь идти на все четыре стороны.

Я стою.

– Видишь ли, Алтонгирел, – говорю я медленно, с удовольствием растягивая слова, – я думаю, что это не последний раз, когда мне придётся проходить какой-нибудь обряд. Я бы предпочла, чтобы в следующий раз ты вспомнил, что для меня всё это в новинку, и пояснил, что от меня требуется. Особенно когда дело дойдёт до Старейшин. Не хотелось бы пролететь только потому, что я не знала, в какой момент вставать.

Он снова одаривает меня долгим взглядом прищуренных глаз, потом говорит:

– Слушай, чисто из любопытства, чего ты хочешь от богов?

– По-моему, ты уже спрашивал. Что-то тебя память подводить стала, а вроде молодой.

Он закатывает глаза.

– Да, конечно, я так и поверил, что ты моцог проводишь ради замужества. Наверняка ведь о чём-то ещё просишь.

Я пару секунд осмысливаю информацию.

– Ты хочешь сказать, что моцог может мне помочь осуществить любое желание, а не только то, которое я сказала тебе? То есть ты сейчас, когда надо мной тут ворожил, никак не ограничивал, ради чего всё это?

Он смотрит на меня странно, сначала приподняв брови, потом слегка нахмурившись.

– Слушай, что тебе нужно от Азамата, что ты его так старательно добиваешься?

– Ну, если обобщить, – задумываюсь я, – то, наверное, мне нужно, чтобы он был со мной. Желательно всегда. И конечно, было бы неплохо, если бы ему это доставляло удовольствие.

Алтонгирел ещё несколько секунд таращится на меня округлившимися глазами, потом снова достаёт жезл и ещё какую-то склянку миллилитров на пятьдесят. Поводит жезлом у меня перед носом и где-то за спиной, приговаривая, потом вручает мне склянку.

– Пей.

– А что это?

– Не скажу. Хочешь замуж, так пей.

Я одариваю его мрачным обиженным взором и откупориваю пузырёк. Пахнет немного спиртом. Ну была – не была. Пью.

Это оказывается настойка какой-то травы, горькая и крепкая, но не очень противная. Дух, правда, вышибает, так что я вынуждена за неимением лучшего занюхать рукавом, хоть он и пахнет слабенько стиральным гелем.

Алтонгирел внимательно за мной наблюдает, забирает склянку.

– Всё, можешь идти. Теперь твой моцог только ради свадьбы, ничего другого не получишь.

Ага, смотри-ка, он обучаем!

– Хорошо, – говорю радостно, – спасибо.

И быстро смываюсь, оставив Алтонгирела озадаченно качать головой.

Забористую настоечку всё-таки неплохо бы закусить, так что я чапаю на кухню, где Тирбиш уже вовсю возится с обедом.

– Привет ещё раз, – говорю, устремляясь к холодильнику. – На меня не готовь.

– Почему? – огорчается он. – А мне так интересно было, что вы скажете...

– Мне сегодня нельзя, – говорю.

– Ну вот, – ворчит он. – Капитану нельзя, вам нельзя, зачем тогда заказывали...

– Так моцог ведь, – говорю, выскребая йогурт со стенок коробочки.

– Что, и у вас? – удивляется Тирбиш. – Вам-то зачем?

Мне лень вступать в ещё один спор из-за этого, так что я просто говорю:

– А чтобы Азамату одному не скучно было. Так противно, когда все вокруг едят и спят вволю, а тебе нельзя.

– Это да, – смеётся Тирбиш. – Правда, моцог лучше удаётся, если противно, но с вашей помощью по-любому удастся.

Милый он и очень в меня верит. Интересно, будет ли прилично, если я ему тоже что-нибудь сварганю? Надо будет Эцагана спросить, раз уж он снова с нами.

– А ты что-нибудь, кроме мяса, на обед делаешь? – интересуюсь.

– Ну, тут будет немного овощей, но они все в мясном соке, вам тоже нельзя.

– Ясно, тогда ничего, если я тут что-нибудь сготовлю постное?

– Вы сготовите?! – вылупляется Тирбиш. – Может, я?..

– Да ладно, ты с общей едой возишься, чего я буду тебя отрывать, – говорю.

– Как... чтобы вам не напрягаться, – бормочет Тирбиш.

– Ой уж прямо так напрягусь на двоих еды сделать, – отмахиваюсь.

– На двоих? – переспрашивает он, роняя нож.

– А сколько? – моргаю. – Азамат и я. Двое ведь?

– А... Ага... – выдавливает Тирбиш, нагибаясь за ножом. – Если так, то конечно... Вам стол расчистить?

– Умещусь, – заверяю его. И что его так потрясло? – Лучше скажи, где у тебя овощи и мука.

Овощи у него обнаруживаются даже вполне человеческие. Оказывается, я в какой-то момент успела выдать ему список еды, которую хочу добавить к стандартному муданжскому рациону. Видимо, это было примерно тогда, когда я в сушилке духи нюхала, а этот день был так насыщен событиями, что я уже плохо помню всякие мелочи. Однако на мой автопилот можно положиться.

Заполучив ингредиенты, принимаюсь за дело, напевая что-то себе под нос. То ли Алтошина настоечка так действует, но я в исключительно благостном настроении. Тем более возиться особенно не надо, я же комбайн с хлебопечкой водрузила тут же на кухне, в углу, спросив разрешения всё того же Тирбиша. Он тогда ещё странно так на всё это смотрел. Думал, я пользоваться не буду, что ли?

В общем, скоро у меня уже хлеб печётся, а в духовке отдыхают баклажаны под сыром – нормальным магазинным сыром из коровьего молока. Не знаю, оценит ли Азамат, но если что, доберётся своим овечьим вонючим.

– Ну вот, – говорю, споласкивая после себя нож и коцальную доску. – Больше под ногами мешаться не буду, оно теперь само дойдёт, я только пару раз загляну.

Тирбиш только качает головой и что-то бормочет. Я было открываю рот его расспросить, чему он так удивляется, когда наше кулинарное уединение нарушает Дорчжи.

– Ско-оро обед-то? – канючит он совсем по-детски, и только потом замечает меня, тут же густо покраснев. – Ой, здрастье... Я это... капитан заставил с ним вместе техосмотр запасного двигателя... того... сделать. Теперь очень есть хочу.

– Капитан, наверное, тоже хочет, – нравоучительно говорит Тирбиш. – Но не приходит меня торопить.

Дорчжи пожимает плечами:

– Он крутой, – этим всё и объясняется. Я смеюсь. Кстати, что-то мне было от него нужно... А!

– Слушай, Дорчжи, – говорю, – а ведь ты обещал меня научить гизик плести.