хорошо ухоженные существа, по сути, мало чем отличаются от дикарей. Их духовный уровень крайне низок, их развлечения вульгарны — это то, что в XX веке назовут «массовой культурой». И они находятся в положении рабов. Они — вечные должники управления рабочей силой, выросшего из Армии спасения и, словно бы в насмешку, продолжающего носить то же название. Права распоряжаться собственной судьбой они не имеют. В руках Белого совета — своего рода транснациональной корпорации, завладевшей всей собственностью в мире, — огромная власть. И все же такое положение дел не вечно. «Спящий» — Грехем, пробудившись от двухвекового сна и обнаружив, что за минувшие два столетия он оказался владыкой мира, привносит в новое общество забытые идеалы демократии и социализма. Две революции кладут конец власти Белого совета, а потом и диктатуре инженера Острога, занявшего его место. Народ восторжествовал, но Грехем, приняв участие в воздушном бою, погибает.

Обычно при таком беглом изложении содержания теряется очень многое от художественной фактуры книги. В данном случае, думается, потери минимальны. Но, к счастью, в этом романе есть и сатирическая струя. Общество XXI века по-своему традиционно. Англия остается монархией, хотя король спился и выступает на сцене второразрядного мюзик-холла. Церковь тоже не исчезла, она только превратилась в коммерческое предприятие, не брезгующее самой низкопробной рекламой: «Здесь самое скорое в Лондоне обращение грешников! Опытные мастера — не зевайте!»; «На кафедре сегодня все знаменитые епископы. Цены обыкновенные», «Копите денежки и не забывайте творца…»

Сам Уэллс назвал «Когда спящий проснется» «одной из самых притязательных и наименее удовлетворительных» своих книг. В 1910 году он внес в роман некоторые изменения и выпустил его под названием «Спящий просыпается», но и этот вариант успеха не имел.

В романе «Первые люди на Луне», печатавшемся в «Стрэнд мэгэзин» с декабря 1900-го по август 1901 года, Уэллс вернулся к своей прежней манере, и это вновь была его большая удача.

Если говорить о фантастике в целом, то в XIX веке до Уэллса был только Жюль Верн. Если говорить о путешествиях на Луну, то здесь до Уэллса были, по сути дела, чуть ли не все, кто писал фантастику, — начиная еще с античности. И в те и в более поздние времена фантасту, казалось бы, куда проще было перенести своих героев в какие-нибудь неизвестные земли, благо, поверхность нашей планеты лишь совсем недавно лишилась белых пятен; но нет, им во что бы то ни стало требовалось попасть на ночное светило или, по крайней мере, полетать вокруг него. Так поступили, правда, лишь герои романа Жюля Верна «С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут» (1865), люди, бесспорно, весьма легкомысленные, ибо, вылетая на Луну, они почему-то не подумали о том, как им вернуться обратно. Да и сам автор стал размышлять об этом много позже, когда в 1870 году ему представилась возможность написать новый роман о космическом путешествии. Герои, продолжавшие, очевидно, все эти годы крутиться вокруг Луны, были люди очень милые, их стоило пожалеть, и Жюль Верн позволил им вернуться на Землю.

Чем приманивала фантастов Луна? Трудно сказать. Скорее всего тем, что этот неведомый мир всякую ночь у нас на глазах, сам все время о себе напоминает, добраться же до него представлялось немногим сложнее, а может быть даже и легче, чем достичь далеких стран на земной поверхности. Да, наверное, и безопаснее: по дороге никто не убьет, не ограбит. И на Луну летали с помощью птиц, воздушного шара, пушки, а то и просто переносились туда каким-либо волшебным способом. Конечно, непознанность этого мира служила главной приманкой для почти всех путешественников, исключая, быть может, одного Жюля Верна. На лунной поверхности легко было разместить человекоподобные существа, дававшие нам пример, как следует или как не следует жить. Всякое путешествие на Луну было либо утопией, либо антиутопией.

Уэллс, как всегда, повел себя не по правилам. Прежде всего, его герои (за что его осудил Жюль Верн) попадали на Луну совершенно необычным способом, и Уэллс мог бы сказать себе в оправдание лишь то, что он этот способ не сам придумал. Когда Ричард Грегори узнал о намеренье Уэллса написать роман о путешествии на Луну, он прислал ему опубликованную в «Нейчур» в августе 1900 года статью профессора Пойнтинга, где рассказывалось об экспериментах по получению вещества, способного экранировать земное притяжение. Но главное было не в этом. Конечно, Уэллса тоже заманила на Луну возможность показать неведомый мир, но поместился этот мир не на поверхности нашего спутника, а в его недрах, и описывая его, Уэллс не стал делать выбор между утопией и антиутопией, а предпочел по-свифтиански, причудливо, перемешать то и другое. Здесь Уэллс доказал правоту Жюля Верна, который, назвав его «представителем английского воображения», сослался в первую очередь на его роман о путешествии на Луну.

Впрочем, Уэллс показал себя в этом романе «представителем английского воображения» задолго до того, как его герои отправились в путешествие. Рассказчик — зовут его Бедфорд — встречает первое странное существо вовсе не на Луне, а в обычной английской деревне. Прогорев на финансовых операциях (правильнее их назвать махинациями), он решил поправить свои дела литературой и, поскольку ему сказали, что в театре можно хорошо заработать, решил написать пьесу. Он снял домик в деревне и принялся за дело. К его удивлению, пьеса все как-то не получалась, и он довольно скоро понял, чья тут вина. Каждый вечер у него под окном появляется какой-то странный человечек. Постоит, пожужжит, а потом, глянув на часы, совсем как Белый Кролик у Кэрролла, стремительно бросается обратно. Только что не кричит: «Я опоздал, я опоздал!» Вот почему с пьесой не ладится! И так — две недели подряд! Пьеса не сдвигается с места, и на четырнадцатый вечер Бедфорд решает положить этому конец. Он вступает в разговор с незнакомцем и приводит того в большое смущение, объяснив ему, как со стороны выглядят его ежевечерние прогулки. Он выходит полюбоваться закатом, но ни разу не поглядел на закат, ни разу не пришел, куда собирался, и — совершенная уже для того неожиданность! — все время жужжит. Так начинается их знакомство, и скоро мистер Бедфорд уже помогает мистеру Кейвору (так, оказывается, зовут этого чудака) работать над «кейворитом» — веществом, которое служит экраном, непроницаемым для земного притяжения. Энтузиазм мистера Бедфорда день ото дня растет: ему приходят в голову все новые области применения кейворита, а значит, и новые способы обогащения. Кейвор — человек непрактичный, и, следовательно, заправлять всем будет он, Бедфорд. Но случается так, что Бедфорд сперва оказывается спутником Кейвора, когда