что знали. Коридорный кивал им, зная, что они здесь живут, – в то же самое время они являлись точно из ниоткуда. Но «Те Женщины» не просто служили отелю призраками – они стали живым напоминанием того, чем был и что значил он до всех реноваций и нововведений восьмидесятых-девяностых.

* * *

12 сентября 2001 года, спустя день после нападения террористов на башни-близнецы Всемирного торгового центра, Нью-Йорк замер. Начиная с 14-й улицы город пропах гарью. Люди выстраивались в очередь у больницы Сен-Винсент, готовые сдать кровь раненым. Но их не было: погибли все. Башни-близнецы погребли под своими обломками почти три тысячи человек.

Везде оставались признаки нормальной жизни, которая в одночасье перестала быть таковой: в газетных киосках продавался журнал «Нью-Йорк» с обзором осенней моды, хотя теперь от одной мысли, что кому-то интересно, какое пальто станет модно в этом сезоне, могло вывернуть наизнанку. Казалось, Нью-Йорк снова утрачен. Но никто не мог предсказать, что вместо этого начнется облагораживание Нью-Йорка, он будет отдан на откуп корпорациям, Таймс-сквер превратится в гигантский торговый центр, повсюду будут сновать туристы в футболках «Я ♥ Нью-Йорк», преступности станет на удивление мало, а апартаменты супербогатых будут стоять пустыми: они дали убежище их налогам, только и всего.

Незадолго до того, как рухнули башни-близнецы, «Бервинд проперти труп» из Филадельфии, желавшая построить сеть дорогих отелей, приобрела «Барбизон» за сумму около 69 миллионов долларов [65]. Они переименовали его в «Мелроуз-отель „Барбизон“». Также компания взяла на себя заботу о «Тех Женщинах»: председатель совета директоров иногда приносил им домашнее печенье. Женщины умудрились сохранить за собой номера; все же остальное, составлявшее прежний отель «Барбизон» для женщин, постепенно исчезло: музыкальные комнаты, библиотека и террасы (теперь их присоединили к номерам за 1200 долларов за ночь, какие любит снимать рэпер и продюсер Пи Дидди). В «Мелроузе», предназначенном для обеспеченных, также обустроили ресторан «Лэндмарк» и бар «Библиотека». Каждый день туда заходила пожилая дама и заказывала чашку чая с порцией 220-летнего коньяка эпохи Людовика Тринадцатого за 375 долларов.

Год спустя, в 2002 году, в «Мелроуз» прибыл темноволосый Тони Монако, новый заместитель генерального директора. Задняя часть здания, где в ненумерованных комнатах жили оставшиеся «Те Женщины», сохранялась практически нетронутой. Их осталась двадцать одна: они жили в разрозненном порядке на разных этажах в единственной части отеля, которая осталась нетронутой, на четвертом, седьмом, восьмом, девятом и одиннадцатом этажах. Теперь четвертый этаж захватили залы фитнес-центра; Тони наблюдал, как разрушают первоначальный бассейн «Барбизона», заливают бетоном знаменитый бельэтаж, откуда выглядывали в вестибюль молодые женщины, а потом электропилы с ревом впились в медные трубы того самого органа, на котором играла мисс Энн Гиллен в жемчугах и шляпке-таблетке, каждый вечер с пяти до шести.

Скоро для «Тех Женщин» все снова должно было поменяться. 9/11 породил поток новых туристов, отчасти послушавшихся патриотических призывов мэра Руди Джулиани, которые не желали платить за номер несколько сотен. Они искали, где подешевле, чего «Мелроуз» никак предложить не мог. «Бервинд» сменил ориентиры. В 2005 году компания объявила, что намерена переделать «Барбизон» в многоквартирный дом. Рынок недвижимости Нью-Йорка процветал, и отели в центре, на окраинах, на востоке и западе на этом зарабатывали; знаменитая «Плаза» объявила о том же самом в тот же год. Как только сроки пребывания последних постояльцев закончились, единственными, кто остался в отеле, стали Тони Монако и «Те Женщины». Началась финальная инкарнация «Барбизона»: многоквартирный жилой дом [66].

«Бервинд» временно переселила Тони и «Тех Женщин» в близлежащий «Аффения Гарден отель» на 63-й улице между Второй и Третьей авеню, но Тони чаще всего ночевал в «Барбизоне», среди капитального преображения его нутра. На тот момент, несмотря на все новшества, несмотря на то, что «Барбизон» пережил с момента переосмысления, переделок и реноваций, он выглядел устаревшим, с изъеденной коррозией латунью и покрытой пятнами обивкой мебели. Царившая некогда за стойкой регистрации мисс Мэй Сибли присвоила бы ему самый низкий статус. Будучи сторонником сохранения исторических зданий, Тони Монако спас маленькую металлическую позолоченную вывеску «Барбизон»: она все еще висит над парадным входом на 63-й улице. Впоследствии она станет частью импровизированного декора его кабинета управляющего новым жилым комплексом.

Переделка внутреннего убранства, превращавшая отель в роскошные квартиры, охватила все. Все нутро вывезли, все полы сняли. Третий этаж превратили в общее пространство для жителей дома: терраса, просмотровый зал, мобильная кухня. Перед создателями встала проблема: как обустроить роскошь и величие на костях прежнего отеля для женщин, да еще в районе, который, технически будучи в Верхнем Ист-Сайде, превратился в «транспортный узел, вечно запруженный машинами, на самых подступах к Среднему Манхэттену». Здание снова покрывали леса. Оригинальные окна сменились французскими с вертикальной навеской рам высотой почти в три метра. Фойе, длинные галереи и остекленные двери придали семидесяти квартирам ощущение света, пространства и роскоши. Тщательно отобранные детали: от паркета розового дерева до известняковых плиток кухонного пола и мрамора ванной; сложная сенсорная система регулирования отопления, света и звука. Называться жилой комплекс станет «Барбизон/63».

Среди тех, кто первыми приобрел квартиры в «Барбизоне/63» [67], стала Никола Булгари из итальянской ювелирной компании, которая отхватила дуплекс-пентхаус на семнадцатом-восемнадцатом этажах за 12075000. Британский актер-комик Рикки Джервейс сначала выбрал скромную квартиру с одной спальней на девятом этаже, а спустя три года, в 2011-м, купил квартиру побольше, с двумя балконами, на двенадцатом. Бывший председатель совета директоров компании «Мяу Микс» [68], производящей кошачий корм, купил три отдельные квартиры с двумя спальнями для своих детей. Его жена потратила меньше десяти минут, выбирая из доступных вариантов планировки. Новые жители дома как никто отличались от молодых женщин, для которых «Барбизон» стал мягкой посадочной полосой для прибытия в Нью-Йорк и вычитанный в журнале адрес которого они аккуратно записывали на листке бумаги.

«Барбизон/63» не избавился от «Тех Женщин». На то у него нет прав. В «Бервинд» решили отдать им четвертый этаж. Те, кого удалось уговорить туда переехать, получили квартиры с одной спальней и квартиры-студии. Однако кое-кто сопротивлялся, как Реджина Рейнольдс, заселившаяся в отель в 1936 году и жившая на одиннадцатом этаже – на том самом, на котором жила и пережившая крушение «Титаника» Молли Браун. Еще несколько уперлись и потребовали остаться в своих законных одноместных номерах с ограниченной стоимостью проживания. Но и им устроили ремонт – пусть лишь для того, чтобы убрать их подальше от богатых и знаменитых потенциальных покупателей.

Четвертый этаж, отданный «Тем Женщинам» «Барбизона», скорее походит на отель-люкс: кремовые обои в коридорах, большие белые двери и яркие блестящие настенные фонари, освещающие коридоры, устланные мягкими коврами.