Мириам тяжело вздохнула, Растенгерк пробормотал:

— Да, конечно… Господин дракон, вы абсолютно правы. Я счастлив уже тем, что отыскал Мириам. Все остальное — потом: верховная власть в племени, расширение, бастарды… А вот принцессе Вики нужна помощь сейчас. Тем более что я постоянно теперь буду чувствовать себя перед нею виноватым.

Принцесса возразила звонким чистым голосом:

— Нет-нет, сперва нужно вернуть домой Мириам!.. Это проще. А мне придется долго оправдываться, почему осталась жива, когда бросилась с башни, была ли в царстве мертвых, что за демон унес, с какой целью меня вернули в мир живых… У нас ужасно подозрительный верховный жрец!

— И он тоже фактически правит, — предположил я. — Угадал?.. Вот такой я угадистый. Эти служители культа везде одинаковы… Заведуют потусторонней жизнью, но власть у них почему-то реальная.

Принцесса сказала упавшим голосом:

— Да, он такой…

Растенгерк напрягся, когда она обняла мою чешуйчатую шею тонкими нежными лапками и прижалась губами к костяной броне щеки.

— …но с тобой мне ничего не страшно, — закончила она. — Ты замечательный. И просто волшебный!

Он нервно улыбнулся, но щеки оставались бледными. Его люди все еще стараются выглядеть неподвижными камешками, помнят, что простые воины гибнут первыми. Я вижу, как жадно ловят каждое слово, начинают оживать, немедленная гибель не грозит, а их вождь, похоже, уже сумел договориться и с драконом.

Двое самых отважных потихоньку поднялись и, пригибаясь, попятились, уходя от опасного соседства. Я видел, как помогли успокоить коней, сняли тюки и, разровняв песок, торопливо расстелили походную скатерть.

Растенгерк оглянулся, затем посмотрел на меня с немым вопросом в глазах. Я хотел привычно кивнуть, не получилось, совсем у меня не кивательная голова, зато величаво наклонил эту башню.

— Да, — прогрохотал я милостиво, — можно.

Я не удержался, когда степняки разложили лепешки и высушенное мясо, насоздавал сыров, мяса и сладостей. Мужчины смотрели в благоговейном ужасе, а Мириам и Вики сразу же ожили, чирикали на своем языке и насыщались яствами.

После обеда Растенгерк отослал воинов охранять нас, заняв посты на вершинах барханов, но, как я понимаю, это всего лишь мера, чтобы не слышали наши разговоры даже они.

Планы на будущее предлагали самые разные, я рассматривал их и милостиво отвергал, а затем втаптывал в песок задними лапами. Ни у ярла Растенгерка, ни у Мириам не хватало фантазии на большее, чем явиться с грозным драконом за своими спинами и потребовать.

Что потребовать, они сформулировать четко не могли и даже не пытались, но твердо знали, что потребуют. Громко, ясно и с надменным достоинством.

— Как мудро, — сказал я саркастически. — Достойно двух будущих правителей!

Ярл криво улыбнулся, Мириам приняла за чистую монету и сказала милостиво:

— Вот видишь…

— Вижу, — рыкнул я. — Вы даже не пришли к единому мнению, куда лететь и у кого что требовать… но, главное, требовать! Да, это по-королевски.

Растенгерк поперхнулся и умолк, но яростная Мириам лишь сверкнула серыми глазищами и гордо выпрямила и без того царственно ровную спину.

— Это понятно, — сказала она, — и без объяснений! Только рептилиям нужно объяснять все подробно. Сперва летим в королевство Меркер. Нужно узнать, что там происходит. Если дядя в самом деле прибрал власть к рукам, то потребуем, чтобы знал свое место…

— А если вас пошлют с вашими требованиями? — спросил я.

Растенгерк вскричал оскорбленно:

— Как? При виде вашей мощи, господин дракон?

Я прорычал:

— Я что, должен остаться и постоянно устрашать? Спасибо, всю жизнь мечтал служить муравьям. Не-е-ет, вы должны сразу поставить дела так, чтобы нужды во мне не было. Иначе все рухнет, а вас схватят и повесят, как только исчезну в облаках.

Мириам покосилась на ярла, теперь она с ним заодно, прорычала едва ли не громче меня самого:

— А что предлагаешь ты?

— Никакого устрашения, — заявил я. — Ярл топает в свою степь и отыскивает свое великое, благородное и лучшее на свете племя. Может быть, его уже и нет вовсе!

Растенгерк вскочил.

— Как это нет?

— Вдруг нашелся умник, — предположил я, — железом и кровью взялся за объединение Гандерсгейма? Я знаю одного, из четырехсот королевств создал одно, зато какое!.. Словом, сперва узнайте, как у вас дела и есть ли вообще шансы у Мириам вернуться на трон, а вам, ярл, в племя. Возможно, узурпаторы уже объявили вас обоих вне закона! И в королевстве, и в племени.

Растенгерк охнул, побелел, а глаза выпучились.

— Такого не может быть, — проговорила Мириам неуверенно. — Такое не должно…

— Ты можешь ехать с ним, — сказал я. — Принцессу Вики отвезу к ее родителям, она так хорошо меня чесала, просто не могу не ответить так же адекватно.

— Нет, — сказу же сказала Мириам, — у меня отец болен! Сперва ко мне. Вдруг он умрет…

Я прорычал:

— Я дракон или почтовый голубь?

— Дракон, — сказал Растенгерк поспешно.

— Еще какой, — поддакнула Мириам.

— Самый лучший, — сказала принцесса и спряталась под мое крыло, высунув только мордочку. — Я тебя люблю.

— Тогда так, — сказал я. — Ярл едет искать свое кочевое племя. За десять лет оно, возможно, вообще на другом конце Гандерсгейма. Или вообще исчезло, ассимилированное еще более воинственными или удачливыми соседями. Мириам может ехать с ним. Принцессу я отвезу сам…

Принцесса пропищала из-под крыла:

— Давай сперва отвезем Мириам?

Я спросил в удивлении:

— Почему такая странная идея?

— У нее отец болен, — напомнила она. — Но самое главное… я дольше побуду с тобой.

Я проговорил ошарашенно:

— Да, это веский довод. Все мы делаем то, что нам хочется, хотя и прикрываемся высокими словами о необходимости. Хорошо, но тогда еще раз определимся…

Озеро при заходе солнца выглядит исполинской чашей, что упала с небес, погрузившись по края в землю, а ее доверху заполнили расплавленным золотом. Моя тень влетела в это золото и пошла скользить странно бесшумно, но как только я подумал об ее эфемерности, неподвижная вода всколыхнулась. Взлетел мощный столб воды, я успел увидеть огромную зубатую пасть, услышал щелчок смыкающихся челюстей и разочарованный рев водяного зверя.

Тень заскользила дальше, а обманутый хищник рухнул обратно и, думаю, со стыда зарылся в ил на самом дне, спасаясь от насмешек, если он там не один. Я же на всякий случай поднялся выше, кто знает, что тут за звери, у меня когда-то жила рыбка-снайпер, стреляла капельками воды и сбивала себе на корм комаров, жуков и бабочек.