Там, в небольшом огороде грядками занималась пожилая женщина. Я подошла ближе к плетенному забору и обратилась к ней:

— Здравствуйте.

Услышав мой голос, женщина поднялась и с настороженностью посмотрела на меня.

— У меня нет злых умыслов, — я подняла руки вверх в мирном жесте, но незнакомка, скользнув по мне взглядом, судя по всему, тут же отметила мой странный внешний вид. Моя одежда была сшита из дорогих тканей и золотых нитей, но, при этом, она сейчас частично порвана и измазана высохшей кровью и грязью. Пытаясь придумать правдоподобную легенду, я сказала: — Я дочь дворянина. Ехала к своей тетушке, но на меня напали разбойники…

— Разбойники? — переспросила незнакомка. — Такого не может быть. Это невозможно.

— Я тоже этого не ожидала. Понимаете, я пока убегала от них, упала и очень сильно ударилась головой. В сознании все перемешалось. Пожалуйста, вы можете сказать, где мы сейчас находимся? Я очень сильно хочу вернуться домой.

— Рядом с Озаком. Он в двух часах ходьбы от моей хижины, — ответила женщина.

Я ненадолго зажмурилась, пытаясь вспомнить карты. Если я не ошибалась, Озак находился в недели пути от Южной стаи. Теперь я хотя бы знала, где именно была.

— А какой сейчас год? — задала новый вопрос. На самом деле, он был самым важным для меня и, наверное, я еще никогда в жизни так не волновалась, как сейчас, ожидая ответа. Казалось, перестала дышать и пальцами сжала забор до побелевших костяшек. Эти несколько секунд ожидания казались настолько давящими, что я физически ощутила невыносимую тяжесть, но все же до боли кусала губы и надеялась на лучшее.

Женщина приподняла бровь, явно удивившись моему вопросу, но все же сказала:

— Десять тысяч двести сорок третий год.

Услышав ответ, я сделала глубокий вдох и шумный выдох. Ноги в один момент ослабли и я оступилась, после чего села на траву, закрывая лицо ладонями. Учитель мне как-то сказал, что сильные люди не плачут. Они держат эмоции в себе. Но сейчас эти слова для меня не имели никакого значения. Я рыдала, чувствуя, как по щекам скользили дорожки соленых слез. Сердце билось, словно обезумевшее и руки подрагивали, а я не могла себя успокоить. Да и не хотела. Все плакала, раз за разом всхлипывая.

Тунор не лгал. Время в мире темных духов действительно бежало иначе, чем тут. По ощущениям, я пробыла там не больше месяца, а тут прошло три года.

Три года порознь…

Но сейчас у меня в груди все трепетало от счастья. Три года это не мало, но из-за слов Тунора я начала представлять себе самые ужасные варианты и сейчас ощущала невероятное облегчение от того, что время, пролетевшее в этом мире не отобразилось куда большим отрывком. Поэтому рыдала, чувствуя себя так, словно с моих плеч упала целая гора.

— С тобой все хорошо? — я услышала вопрос женщины. Она подошла ближе к забору и, казалось, взволнованно посмотрела на меня.

— Да, — прошептала сквозь слезы.

— Я сейчас вернусь, — незнакомка быстрым шагом пошла к своей хижине, а когда вновь оказалась рядом со мной, протянула глиняный кувшин с водой. Я взяла его подрагивающими пальцами и сделала несколько глотков. — Пойдем, тебе нужно отдохнуть. Выглядишь ты неважно.

Я хотела отказаться, ведь мне следовало продолжать путь, чтобы поскорее увидеться с Рандом, но сейчас я была не в себе. Да и еще хотела поговорить с этой женщиной, поэтому поднялась и на ватных ногах пошла за ней в хижину. Там незнакомка усадила меня на старенький деревянный стул и дала свежеиспеченного хлеба. Так же поставила передо мной тарелку с разогретым супом. При этом женщина представилась Джаной и постоянно расспрашивала о том, откуда я родом и как смогу добраться домой. Я пока что не притрагивалась к еде, хоть живот и бурчал. Невпопад отвечала на вопросы Джаны и, когда смогла немного успокоиться, спросила у нее:

— А вы не знаете, что сейчас с Тысячелетним? Где он? И что вообще про него слышно?

— Я редко бываю в городе, поэтому много не знаю. Но, кто бы предполагал, что именно Тысячелетний принесет мир на земли Ильвира.

— А как он это сделал? — я соврала женщине, что отец у меня крайне консервативный и, по его мнению, меня не должно интересовать ничего, кроме того, как стать хорошей женой, поэтому о делах в государстве я почти ничего не знаю. — Мне известно лишь о том, что три года назад Тысячелетний победил Дрейка Арга.

— Да, отец у тебя дурень, — сказала Джана. — Я живу в отдалении от людей и то знаю больше.

— Так что вам известно о Тысячелетнем?

— Про битву Рандвольфа Беры и Дрейка Арга до сих пор сочиняются баллады и их можно услышать чуть ли не со всех сторон, когда входишь в любой из городов. Но, если ты хочешь узнать немного больше о делах в государстве, подожди немного. Мой внук ездил в Озак, чтобы продать там часть нашего урожая, но скоро он вернется и ты сможешь поговорить с Люром. Думаю, будет лучше, если ты останешься у меня на ночь. Уже поздно.

Я поблагодарила Джану за доброту и принялась за еду. Но все равно не могла сидеть спокойно и, несмотря на то, что суп казался мне божественной едой, особенно если учитывать то, что я ела пока была в мире темных духов, все равно постоянно отвлекалась и задавала Джане вопросы.

Так я узнала, что Тысячелетний искоренил в Ильвире разбойников, благодаря чему люди чувствовали себя в безопасности. Поэтому Джана и удивилась тому, что на меня кто-то напал. Она сказала, что мне обязательно нужно появиться в Озаке и там рассказать про произошедшее со мной, чтобы патрули разыскали негодяев и арестовали. Сейчас преступления и зверства не прощались. Они очень сильно карались.

Как раз, когда я заканчивала есть, вернулся внук Джаны — Люр. Увидев меня, он удивился, но его бабушка объяснила парню всю ситуацию.

Немного позже, Джана принялась готовить на утро завтрак, а Люр, пока окончательно не стемнело, занимался повозкой. Я же, несмотря на то, что женщина предлагала мне лечь и отдохнуть, а так же искупаться в специальной бочке с водой, пошла во двор и села на крыльцо. Попросила Люра рассказать про ситуацию в стране, но ему соврала, что головой ударилась настолько сильно, что вообще частично потеряла память и последнее, что помнила, так это то, что Тысячелетний победил Арга три года назад. После этого в голове пустота.

— Надеюсь, что память к тебе вернется, — Люру, наверное, было где-то двадцать восемь лет, но он был очень общительным и легким по характеру. Улыбчивым и вполне симпатичным, но на лице виднелось несколько глубоких и больших шрамов. Будто бы ожогов.

— Так, что произошло после того, как Тысячелетний победил Арга?

— Много всего, — Люр задумчиво растрепал волосы на затылке. — Наверное, всего так сразу и не расскажешь. Вообще, изначально до нас донеслась весть о том, что Тысячелетний разбил альянс Дрейка Арга и нашего короля. Обоих убил и после этого он стал правителем Акоры и Ильвира. Среди обычных жителей и знати это вызвало недовольство. Тысячелетнего не желали видеть на престоле. Считали адской тварью, которая принесет на наши земли разруху, поэтому во многих городах поднимались бунты. Горожане делали чучела Рандвольфа Беры и вешали их на площадях. Чучела забрасывались гнилыми овощами и камнями, а потом сжигались. Так же люди бросались на королевскую гвардию, которая уже была подчинена Тысячелетнему и выполняла его приказы. Еще неоднократно ходили слухи, что Рандвольфа Бера пытались убить разными способами. Самыми изощренными ядами. Однажды, даже нашли божественный артефакт. Кинжал, который мог убить любого и им пронзили сердце Бера…