Я сообразила, что это та же фотография Пейтон и Дэвида, которую получила каждая подружка невесты, в том числе и я.

— Вы уверены, что нет больше какого-нибудь конверта со снимками, который вы случайно не заметили среди прочих вещей?

На другом конце провода громко заплакал ребенок. Похоже, наш разговор сейчас свернется.

— Ну, мы еще не все досконально просмотрели, — сказала женщина. — Хотели побыстрее все забрать, паковали в ящики без разбора.

— Вы что имеете в виду? Почему побыстрее?

Пауза. Снова рев ребенка.

— Извините, я не могу сейчас разговаривать.

— Одну секунду! — взмолилась я. — Моя жизнь в опасности. Я должна разобраться в том, что происходит, и немедленно!

— Видите ли, у нас есть основания полагать, что Эшли присвоила кое-какие вещи Робин.

— Присвоила? Сущий вздор… Это не похоже на Эшли. Да и с какой стати…

— Извините, я не намерена вдаваться в подробности.

— Послушайте, Эшли искренне хотела раскрыть причины гибели Робин. Если она и копалась в ее вещах, то исключительно в попытке найти ключ к разгадке гибели Робин.

— Нет, все куда отвратительнее. Впрочем, мне не позволено говорить больше по этому поводу. Я вешаю трубку.

И она действительно повесила трубку.

Я выхватила из сумочки блокнот с черно-белой обложкой и быстренько законспектировала ее слова — почти дословно, чтобы не забыть.

Ее рассказ показался мне бредовым. Чтобы Эшли прикарманила себе цепочку-другую из наследства Робин… Полный абсурд! Эшли, из богатой и порядочной семьи, вряд ли была способна на такие мерзости. Но тут мне вспомнились какие-то темные обвинения против Эшли со стороны бывшего мужа Робин. Столько дыма… не было ли огня?

Отъезжая от дома Мэнди, я услышала сигнал сотового: послание на автоответчике.

Часть меня встрепенулась: не Джек ли это? Однако другая часть меня, более циничная, отозвалась: зачем тебе Джек? Черепков не склеишь, к счастью недельной давности уже никогда, никогда не вернуться.

Это был не Джек. К моему огромному удивлению, это была Филиппа. Она оставила мне номер своего сотового и просила срочно позвонить.

Я тут же набрала оставленный номер.

— Это Бейли. Что за спешность, Филиппа?

В трубке стоял шум. Какой-то электрический прибор урчал, слышались чьи-то голоса.

— Погоди секундочку, — пробормотала Филиппа.

Очевидно, она перешла в другую комнату, потому что мешающие звуки внезапно пропали, словно закрылась дверь.

— Я слышала от Пейтон, что ты сегодня приезжаешь в Гринвич, — сказала Филиппа.

— Я уже в Гринвиче. А ты работаешь сегодня вместе с ней на обслуживании вечеринки?

— Нет, я на ферме. Мы готовим для завтрашнего события. Бейли, нам необходимо поговорить.

Тон у нее был не такой ядовитый, как при прошлом разговоре. Вполне нормальный тон. Я бы даже сказала, заискивающе-просительный тон, словно она взывала о помощи.

— А что такое? Что-нибудь случилось?

— Нет, не угадала. Ничего не случилось, но… — Голос Филиппы дрожал от волнения.

— Филиппа, говори прямо! — приказала я.

— Касательно Эшли… Я вроде как знаю, что с ней случилось.

У меня дыхание перехватило, и одновременно я инстинктивно посмотрела назад — не преследует ли меня кто.

— Ты знаешь, кто убил Эшли? — спросила я дрожащим от возбуждения голосом.

Долгое-предолгое молчание. Я даже подумала, что она трубку повесила и сейчас пойдут гудки.

— Филиппа!!!

— Да, я знаю, кто убил Эшли, — почти шепотом промолвила Филиппа. — Точно знаю.

Судя по голосу, она вот-вот зарыдает. Это мне ни к чему.

— Филиппа, — строго сказала я, — кто?

В трубке раздался далекий резкий крик. За ним последовал короткий напряженный вздох Филиппы. Может, она там в опасности?

— Филиппа! — воскликнула я. — С тобой все в порядке?

— Да-да… Я должна идти, меня зовут на кухню. Ты сюда приедешь? Я освобожусь примерно через час.

— Тебе мешают? Ты боишься говорить?

— Нет-нет, со мной все в порядке. Просто сейчас я… не могу. Но я должна довести разговор до конца. Срочно.

— Ладно, — вздохнула я, — через час буду. Только уж ты меня дождись!

— Обязательно. А пока что мне надо идти.

Я нажала кнопку отбоя и откинулась затылком на подголовник водительского кресла.

Похоже, сегодняшний вечер будет решающим. Возможно, именно сегодня я узнаю имя убийцы.

Что же намерена поведать мне Филиппа?

Может, она видела, как убийца шел к силосной башне, но по каким-то причинам до сих пор не хотела его выдавать. Или она никого не видела, но какие-то кусочки уже известной информации сложились у нее в голове в четкую картинку? Иногда случайно услышанное слово дает неожиданную ассоциацию — и тебя вдруг осеняет. Могло ли нечто подобное случиться с Филиппой?

С другой стороны, не следует исключать возможность того, что Филиппа пытается завлечь меня в ловушку. Если убийца она, то это так удобно — заманить меня на ферму, когда там никого не будет…

Однако в голосе Филиппы звучали неподдельная растерянность и неподдельное отчаяние… Способна ли наша толстушка на такой театр? По моим наблюдениям, ей очень далеко до актрисы, мастерски владеющей методом Станиславского!

Конечно, сомнения в пользу обвиняемого… и так далее. Но и осторожность с моей стороны не помешает. А поэтому наиболее надежный вариант приехать на ферму пораньше. И поговорить с Филиппой, пока сотрудницы еще не разошлись.

Я посмотрела на свои часики. Кстати, Дэвид уже мог вернуться в офис. Заскочу туда, проверю, на месте ли он, а затем уже поеду на ферму.

Через пятнадцать минут я припарковала джип у многоэтажного здания, где работал Дэвид. Окна горели только на пятом этаже; как раз там находился его офис.

В холле пятого этажа не было ни души. Даже уборщиц не видно. Я торопливо нашла нужную дверь и постучала. Потом попробовала открыть. Заперто. Где-то за мной раздался шорох. Я резко повернулась. А, это просто лифт уехал на другой этаж.

Я постучала еще раз, и дверь наконец распахнулась. На пороге стоял холеный молодой человек в синей рубашке с закатанными рукавами. По виду лет пять назад окончил дорогую частную школу.

— Чем могу служить? — спросил он с ленивой растяжечкой. Было очевидно, что служить мне ему не улыбалось. Наверное, решил, что я ошиблась дверью по дороге к зубному хирургу.

— Мне нужен Дэвид Славин. Он уже вернулся с деловой встречи?