Однако ничего страшного не произошло, и я скоро разобралась с маршрутом.

В доме Мэнди светились все огни. Двор был забит машинами: «ягуары», «мерседесы» и «лексусы». На сверкающих капотах играли блики света из окон особняка.

У парадного входа стоял дворецкий во фраке. Откуда-то — похоже, с другой стороны дома — доносились негромкая музыка и гомон толпы. Наверняка сегодня у Мэнди коктейль, и прием в самом разгаре.

Дворецкий поклонился мне и проводил в холл — очевидно, воображая, что я гостья. Дурачок, здешние гости не приезжают на джипах!

Откуда-то из тени выскочила служанка в черном и взяла у меня пальто.

Гости стояли группками от просторной гостиной до веранды. По меньшей мере человек тридцать. Я поискала глазами Мэнди. В прошлый мой визит она была чрезвычайно любезна. Но сегодня я без приглашения вторгаюсь на вечеринку, то есть открыто напрашиваюсь на грубость…

Плевать, мне не терпится получить ответ на мой вопрос.

Если уж наглеть, так до конца. Между гостями сновали официанты с подносами. Я остановила одного и угостилась сырными пирожками.

Рассеянно жуя и оглядываясь, я заметила, что некоторые гости откровенно на меня пялятся. Неужели с первого взгляда видно, что я тут чужая? Вроде и одета не как побирушка с улицы…

Я двинулась короткими зигзагами между группами гостей и нашла Мэнди в столовой. Она стояла и весело беседовала с двумя мужчинами, временами запрокидывая голову и сдержанно посмеиваясь. На ней было длинное изумрудного цвета вечернее платье с глубоким вырезом.

Когда я подошла совсем близко, Мэнди случайно встретилась со мной глазами, удивленно сдвинула брови, но тут же с улыбкой сказала:

— А, какой сюрприз!

Она представила меня мужчинам, которые стояли рядом с ней. Однако они не успели сказать даже «очень приятно», потому что Мэнди сразу же ласково взяла меня за локоть и повела прочь, в гостиную, быстро обронив:

— Джентльмены, вы нас, надеюсь, извините…

— Простите за вторжение… — начала я.

— Что вы, собственно, делаете в моем доме? — Процедила Мэнди, глядя на меня так же дружелюбно, как лиса на зайца. При этом она весело улыбалась, чтобы ближайшие гости не догадались о смысле нашего разговора.

— Извините, обстановка так накалилась, что мне требуется ваша помощь в одном маленьком вопросе.

— Только давайте быстро. Вы же видите, у меня полон дом гостей!

Я проворно вынула фотографию:

— Вы узнаете человека, с которым разговаривает Трип?

Губы Мэнди сложились в странную улыбку — нечто среднее между удовольствием и сарказмом. Я встрепенулась: фотография тронула в ней какую-то струнку!

— Кто это? Что между ними происходит? — спросила я, предчувствуя, что вот-вот узнаю нечто важное.

— Фамилия мужчины Скотт или что-то такое же банальное. Он приятель Дэвида по яхт-клубу «Бэл-харбор». А Трип познакомился с ним, конечно, через Дэвида.

— У Трипа и Скотта общие дела?

— Вряд ли. Скорее у них приятельские отношения на почве общего хобби.

— А почему вы так странно ухмыльнулись, когда увидели снимок?

— Скотт однажды приволокнулся за мной. И заявил, что с ним в постели я буду хрюкать от удовольствия.

Я убрала фотографию в сумочку. Открытия не состоялось…

— Это все? — нетерпеливо спросила Мэнди.

Я набралась дерзости:

— В прошлый раз вы не упомянули, что Лилли очень хотела быть подружкой невесты.

Мэнди равнодушно уставилась на меня.

— Да, неприятная вышла история. Однако в итоге Лилли только выиграла. Учитывая, что подружки невесты мрут как мухи.

Не прощаясь и не извиняясь, она пошла прочь.

В Гринвиче воспитанная хозяйка, отходя от гостя, никогда не оставит его одного — всегда отведет к другому гостю или к группе гостей.

Мэнди оставила меня одну.

И это заметили все. Я стала вдруг центром всеобщего внимания. Однако я нашла в себе мужество еще несколько секунд постоять в гостиной, цапнуть еще один сырный пирожок с подноса — и лишь потом медленно двинулась к выходу.

На улице висел сырой туман, но явно потеплело — не иначе как начинается январская оттепель.

Я села в джип, завела двигатель, но с места не трогала. Я размышляла.

В тот короткий миг, когда губы Мэнди сложились в знающую усмешку, я была уверена, что она скажет мне нечто поразительное. Но нет, ничего подобного не случилось.

Впрочем, это отнюдь не значит, что Трип вылетает из ряда подозреваемых.

Я установила лишь то, что данная фотография явно не прячет в себе ключ к последующим убийствам.

Тогда какая же фотография этот ключ в себе прячет?

Какой именно снимок Джейми так хотела сохранить, что даже разбила физиономию ни в чем не повинному Кайлу?

Пока я сидела и размышляла, к дому Мэнди подъехал лимузин, и из него вынырнула дама в чем-то бесподобно белом.

Тут мне вдруг ни с того ни с сего вспомнился брат Робин, о котором рассказывала Эшли. Он появился в ее доме вскоре после смерти Робин и забрал все вещи сестры.

В том числе и коробки с фотографиями.

Почему я так зациклилась на считанных фотографиях со дна ящика в столике из комнаты Робин, тогда как ее брат унес целые коробки? Я полная идиотка! Я лихорадочно вспоминала имя брата. Эшли, кажется, его назвала. Ну да, Том… или Тэд?

Я набрала справочную и попросила назвать мне всех людей в Гринвиче с фамилией Лолли. Ага, Том Лолли. Оук-роуд, дом три. Подходит.

По предоставленному мне телефону ответил певучий женский голос. Я представилась как подружка невесты со свадьбы Пейтон и попросила позвать Тома.

— А Тома нет. Он уехал по делам в Даллас. Но я не знаю, захочет ли он с вами говорить. Он до сих пор очень, очень огорчен тем, что произошло. И проклятие, висящее над подружками невесты, принимает близко к сердцу.

— Понимаю, он пережил такую потерю. Однако весь этот заговор дьявольских сил, разумеется, полная чепуха. Я как раз пытаюсь подойти к делу серьезно и выяснить, что произошло в действительности. А вам я могу задать пару вопросов? Будьте так добры, это очень важно.

— А откуда мне знать, что вы не проныра-репортерша?

— Позвоните Пейтон. Она поручится за меня.

— Ладно-ладно. Пейтон я беспокоить не стану, она так по-доброму относилась к нам… Что конкретно вы хотели узнать?

— Насколько мне известно, вы забрали большую часть имущества Робин. Были там фотографии со свадьбы? Меня больше ничто не интересует.

— Со свадьбы была только одна фотография. Большая, в рамке.