Легче всех отделался я: ни ран, ни ушибов, только сильно болели сожженные ладони, которые мне намазали медом и завязали тряпкой.

Весь день отдыхали, зализывая раны. Третьего разбойника, который по идее окутал нас колдовским дымом так и не нашли, хотя ветеран вроде бы даже нашел место, где тот стоял.

— Проклятый колдун, — кривился Фритьеф, — орки магией не воюют. В этом нет чести!

Как по мне, так лучше все же быть бесчестным, но живым. Раз есть нечто, позволяющее победить врага, то почему бы этим не воспользоваться? В конце-концов, я же хотел запорошить глаза мечнику золой?

Хруту мы устроили огненное погребение. Конечно, кроме дров под рукой ничего не было, поэтому то, что осталось мы засыпали землей, насыпав маленький курган.

А полностью раздетых разбойником бросили так, без погребения, на поживу воронам и лесным зверям. С них нам, помимо комплекта одежды досталось по короткой кольчуге, причем у копейщика это была вообще жилетка. Пару ножей, неплохое копье и грубый тесак. Ничего особенного — полоса обычного железа с толстым обухом, и наваренное лезвие из науглероженной стали. Похоже все остальное унес с собой их третий.

На следующее утро наш маленький отрядик покидал место, которое чуть не стало нашей коллективной могилой. Ибо вместо разбойников уже наши полностью раздетые трупы могли бы сейчас валяться под деревьями.

— Вот что, Асгейр… — подъехал ко мне мрачный Сигмунд, — я… подумаю над твоим предложением.

Я вскинул на него удивленный взгляд, еще не понимая, что тот имеет в виду.

— Если к весне, ты будешь в состоянии грести, хотя бы часа три не переставая, и научишься обращаться со щитом и копьем… — он опять окинул меня с головы до ног. Создалось впечатление, что говорит он через силу, — Приходи.

— Ты возьмешь меня в лид? — все еще не веря спросил я. Кстати, совершенно не понимая, радоваться мне или нет этому повороту событий.

— Я еще раз подумаю, — бросил будущий форинг.

Высказавшись, он тут же потерял ко мне интерес, и уставился вперед, будто высматривая впереди дорогу.

Несколько минут я бездумно шагал, глазея на раскачивающийся впереди мешок Калле, с абсолютно пустой головой, не испытывая ровным счетом никаких эмоций. Наконец, тяжко вздохнув сказал сам себе: «Ну что, Гера-Асгейр? Как там звучит одна известная реклама? Если вы вступите в наши ряды, то в числе прочего получите возможность путешествовать по миру, увидеть разные страны, встретиться с интересными людьми и убить их[2]? Что ж, за путешествия!»

С хмурого неба на наши головы, на окружающие холмы и лес медленно летели легкие белые хлопья, постепенно окрашивая окружающий мир в белый цвет.

Конец

* * *

Военные термины

ДРЕНГ (drengir) — согласно Младшей Эдде, 1) молодой воин без земель в поисках славы и богатства, 2) младшие дружинники.

В «Саге» — новик, орк только начинающий ходить в походы. Переход в статус хольда по усмотрению «старших товарищей».

ХОЛЬД — (hauldr, höldr) по своему первоначальному содержанию означало «воин», «герой».

В «Саге» — член команды свободного форинга, не хирдман.

ХИРДМАН — В «Саге» так называются только бойцы входящие в дружину ярла.

ХИРД — личная дружина конунга или знатного властителя.

В «Саге» — еще и ярла.

ЛИД — дружина, следовавшая за форингом. Термин мог обозначать воинские объединения от народного ополчения до королевских отрядов, иногда — дружины викингов.

В «Саге» — дружины форингов.

ФОРИНГ — предводитель дружины.

В «Саге» так называется условно независимый предводитель воинского коллектива, как правило — экипажа одного драккара (лид), не состоявшего на непосредственной службе ярлу. Тем не менее форинги считались «резервом» ярла, при необходимости встававшие под его знамена по призыву. Так же форинги обязаны отдавать часть добычи ярлу, за это они получали некоторое покровительство и третейский суд в лице ярла.

ХЁВДИНГ — «главарь», предводитель, вождь. Общее название всех могущественных людей, возглавлявших местное население.

В «Саге» — предводитель одного из отрядов дружины ярла.

ХЕРСИР — военный вождь, независимый правитель, как правило, небольшой территории. Тем не менее, иногда херсиры, поступая на службу к государю, стремились сохранить свое прежнее наименование.

ЭЙНХЕРИИ — павшие воины, живущие в Вальхалле, дружинники Одина. Днём они сражаются, причём полученные в бою раны к вечеру чудесным образом затягиваются, а ночью пируют. Эйнхерии питаются мясом вепря Сехримнира, которое готовит Андхримнир, и пьют мёд, которым доится коза Хейдрун. По преданию, из 540 дверей Вальхаллы в день Рагнарёк выйдет по 800 эйнхериев, которые вместе с Одином вступят в битву с чудовищами и великанами.

Деньги

СОЛИД — золотая монета (введена еще Константином и ходила до конца Византии) 3,18 грамма золота. Стоимость 1 коровы.

В «Саге» деньги Империи (основная золотая монета).

МАРКА (в Норвегии) — денежная единица, марка серебра весила около 204 г и делилась на 8 эйриров (24,55 г.) или 240 пеннингов. На марку можно было купить двух коров.

ЭЙРИР — денежная единица, равная 1/8 марки или 30 пеннингам. Серебряный вес равнялся 26,79 г. Стоимость эйрира зависела от пробы серебра: качественное серебро (т. н. «плавленое») ценилось вдвое дороже серебряного лома (т. н. «бледное» серебро).

ПЕННИНГ — денежная единица, равная 1/240 марки или 1/30 эйрира.

Налоги

СКАТТ — обязательное подоходное обложение, подать, взимаемое конунгами или ярлами. В сагах не указываются размеры дани, не вполне ясен самый принцип обложения ею. Введение дани «Сага об Инглингах» приписывает божественному основателю династии Одину: «Во всей Швеции Одину платили дань, каждый человек по одному пеннингу, а он должен был защищать страну от нападений и совершать жертвоприношения, для того чтобы был урожай». Похожий налог установил Олав Харальдссон, требовавший от исландцев платить «с человека один пеннинг, каких по десяти идет за кусок сукна мерою в локоть».

ГЕЛЬД — выкуп, плата воинам.

СКАТТГЕЛЬД — В «Саге» (новообразование, придумано мной из двух реальных терминов): обеспечительный платеж, который платил форинг когда первый раз отправлялся в поход. Предполагалось, что из этих денег ярл будет содержать семью форинга если тот не вернется. Расчет: средства для проживания женщины с ребенком (и некоторым количеством скота) в течении зимы. Считалось, что к следующей зиме она сама как-то устроится.