навсегда избавиться от этой проблемы.

Виглаф знал, что не продержится долго – теперь, когда полностью овладел вниманием величественного создания. Да, для него всё было кончено. Но если он прервёт заклинание сейчас, то больше никто не будет стоять на пути дракона. Нет, он не побежит. По крайней мере, он даст жителям шанс укрыться, спастись; по крайней мере, отдаст жизнь гордо и ради благого дела. Гордый маг решительно выдохнул, закрыл глаза и стал ждать конца.

А потом услышал позади какое-то бормотание. Мгновение спустя, с рекой овощей слился поток пламени.

Теперь бедное животное было вынуждено иметь дело с мощной струёй огня, нацеленной ему в голову, не говоря уже о продолжающемся натиске витаминов, засыпающих его органы зрения и обоняния – только теперь горячих и хорошо прожаренных. Виглаф не мог не заметить божественный аромат, наполнивший округу. Для любого создания – неважно, насколько большого или маленького, кроткого или свирепого, осмотрительного или опрометчивого – наступает момент, когда запас ярости исчерпан, а болевой порог превышен. Дымящие и жалящие продукты – это было слишком для несчастного дракона, поэтому он, наконец, сдался и поспешно убрался с глаз.

Потрясённый Виглаф опустил руки и обернулся к неожиданному заступнику.

Перед ним стоял знакомый взломщик и любитель порыгать.

Фензиг. Фензиг владел магией.

Он сжал пальцы и пламя исчезло в тот же миг; затем распростёр вновь, подул, словно для того, чтобы охладить, и подмигнул. После того он с размаху соединил ладони. И ещё раз. И ещё.

Тука и Саша уже бежали к ним, повторяя его движения, и спустя некоторое время все зрители на площади громко хлопали.

- Вы! – Виглаф наконец оправился от шока. – Это ваша мантия! Вы позволили её забрать.

- Мы ожидали тебя, - ответил тот, кого остальные звали Фензигом, склоняясь к юноше. – С тех самых пор, как твой учитель сказал мне, что ты прервал обучение.

- М-мой учите…?

- Маги, знакомые друг с другом, весьма тесно сотрудничают, мальчик. Твой бывший наставник считал, что ты способен многого достичь, даже несмотря на лень. Может, однажды, ты сможешь и меня в этом убедить. Он решил, что тебе нужен более суровый учитель – но сначала мне предстояло как-то заинтересовать тебя. Думаю, получилось.

- Это было восхитительно, кудесник! – воскликнула Саша, добравшись до них.

- Так это всё было подстроено? Вы трое сговорились?

- Только дракона никто не предупреждал, - проворчал Тука. – Я думал, нам конец. Правда.

- Ты остановил его, Виглаф, - добавила Саша. – Твоя магия. Твоя отвага.

- Я бы не смог этого сделать без… - он взглянул в лицо, теперь казавшееся бесконечно мудрым; лицо человека, собирающего делиться с ним почти безграничными знаниями ближайшие несколько лет, - …моего учителя?

- А мантию я заберу, - сообщил маг. – В обмен, я покажу тебе, как провернуть кое-какой трюк, когда захочешь. Ты сам его изобрёл. Назовём его… «призыв овощей».

Новая жизнь Виглафа началась, когда с его плеч соскользнула… вот эта самая мантия.

- Эта самая? – переспросил молодой ученик. – Вы говорите, Виглаф сбросил именно это одеяние?

- Это мантия необузданного волшебства, - ответил старый маг. – Если бы ты узнал этот символ, то и сам легко догадался. Видишь? Это предупреждение. Любому, кто сможет прочесть, оно сообщает: «Дикая магия, бла-бла-бла». Плетение чар становится абсолютно непредсказуемым. Существует в единственном экземпляре. Она склонна помогать волшебнику, если он и в самом деле попал в беду, но в остальном всё зависит от щедрости Мистры, по крайне мере, так оно задумано. Понятия не имею, кто её изготовил, а сам я никогда не попытался бы повторить. Мантия абсолютно бесполезна, за одним исключением: напоминать молодёжи типа тебя, что не существует быстрого пути, замены выслушиванию стариков типа меня и перениманию знаний от них.

- Ужасная история, - выдал паренёк.

- Будь благодарен, что усвоил этот урок, просто послушав рассказ, а не так, как пришлось Виглафу. В любом случае, не забывай его. А теперь давай приступим к работе с компонентами. Простое заклятие изменения. Раздобудь немножко овощей и нарежь их, мальчик.

Юный ученик удивлённо посмотрел на наставника, а потом до него дошло:

- Для «призыва овощей»?

Лицо учителя всё ещё хранило суровое выражение, но в глазах зажглись искорки.

Ну конечно – как иначе старик мог знать, о чём тогда думал Виглаф?

- Позже, приятель, позже. Это для похлёбки. Вдобавок к тому, что Саша добыла на обед сегодня…

ВСЕХ ЖИРНЕЙ ТОТ ЧЕРВЯЧОК

Дж. Роберт Кинг

Драгоценный камень размером с голову огра был таким же зелёным, как драконья желчь, и прозрачным, словно эвермитский эль. Хотя, в отличие от большинства изумрудов – обычно огранённых вдоль линий разлома – этот был идеально круглым и гладким. В его глянцевой поверхности я увидел своё отражение – все девятнадцать десятков сантиметров роста сжались в девятнадцатисантиметрового карлика, а мой ястребиный нос увеличился до размеров моей крепкой груди. А ещё за спиной гнома я разглядел изогнутую фигурку вызвавшей меня изящно сложенной серьёзной госпожи, наблюдающей за тем, как я рассматриваю камень.

Теперь, когда Оливия Вердлар, владелица «Приземлившейся Крачки» и хозяйка этого бесподобного камня, получила меня в своё полное распоряжение, я надеялся вдобавок узнать, ради чего я с такой поспешностью добирался из Глубоководья – аж на спине пегаса.

- Впечатляюще, - промолвил я, и отстранился от громадной драгоценности.

Женщина скользнула в поле моего зрения. Она была не менее впечатляющей, это уж точно. Зелень её ярких и блестящих глаз не уступала самому изумруду, а тёмные волосы и стройная фигура послужили бы совершенной оправой такому камню. Она и сама осознавала чарующую силу своего взгляда, а потому даже не удосужилась ответить.

Бывало, я мог игнорировать красоток и пороскошнее, поэтому я ужалил:

- Говоришь, его добыли из живота великого зелёного…?

Слово «дракона» осталось невысказанным, но заканчивать вопрос и не требовалось. В конце концов, не зря это сокровище окрестили «Драконья Жемчужина».

Женщина кивнула. Это едва заметное движение послало волну дрожи к её бёдрам.

- Это один из сотни камней, полировавшихся в драконьем нутре.  Похоже, Ксантритикус Жадный больше доверял желудку, нежели пещере, в вопросе хранения его богатств, - она обвела рукой свою тонкую талию, зная, что я посмотрю туда – что я и сделал.