Изыскательская экспедиция туда и направляется. Вот что она видит по прибытии в «город»: «Перед ними стояло около десятка рубленых домишек с глинобитными печными трубами, разбросанных как попало по обеим сторонам не очень ясно очерченной дороги, которая, не зная, видимо, сама, куда ей направиться, нерешительно пробивалась сквозь “город” и вилась по холмистым просторам прерии; казалось, что началась она, не догадываясь, где окончится, но твердо решив достичь конечной цели…

Дорогу эту никто никогда не строил – ее просто наездили; сейчас, в дождливую июньскую пору, она представляла собой ряд прорезанных в черноземе рытвин и бездонных колдобин. В центре города она, несомненно, пользовалась большим вниманием, ибо здесь в ней рылись и копошились свиньи и поросята, превратившие ее в жидкую топь, которую можно было перейти только по брошенным кое-где доскам.

Вокруг главного домика, служившего этому торговому центру универсальным магазином, грязь была еще жиже, а все местные бездельники сходились на грубо сколоченной перед домом площадке, где и коротали время, сидя на ящиках из-под бакалейных товаров. У самой реки виднелась полуразвалившаяся постройка – склад для хранения конопли, и шаткие мостки вели от него в воду. К пристани была пришвартована плоскодонная баржа, уткнувшаяся носом под продольные балки мостков. Выше по течению через реку был переброшен шаткий деревянный мост: его опоры торчали из зыбкой почвы под самыми неожиданными углами; в некоторых местах настил был сломан, и представители закона могли не беспокоиться о том, что кто-нибудь нарушит правила, проезжая через мост на слишком большой скорости».

Ясно, что этот город – не город, а деревенька, да и река не река: как выясняется, это протока, но один из встречающих экспедицию громко называет ее рекой Колумба. С точки зрения привлечения инвесторов город Наполеон на реке Колумба – это, конечно, гораздо лучше, чем Пристань Стоуна на Гусиной Протоке. Джефф, один из участников экспедиции в Пристань Стоуна, нахваливает реку: «А это, джентльмены… река Колумба, она же Гусиная Протока. Если ее расширить, углубить, выпрямить и удлинить, то на всем Западе не сыщешь лучшей реки».

С присущим ему сатирическим даром Твен дает картину природы, на фоне которой звучат эти громкие речи: «Взошло солнце, и его лучи постепенно разогнали малярийные миазмы и слой колыхавшегося над рекой реденького тумана; но даже солнечный свет не смог оживить тусклые, безжизненные воды или проникнуть в них настолько, чтобы казавшиеся бездонными глубины раскрыли свои тайны. Речные черепахи почтенного возраста вылезали из грязи и грелись на старых корягах посреди реки; солнце поблескивало на спинах этих столичных жителей, первыми начавших активную трудовую деятельность».

Откуда ни возьмись появляется полковник Селлерс, он нагнал экспедицию, чтобы «лично» показать место. Он не умолкает:

«– Добро пожаловать в город Наполеон, джентльмены, добро пожаловать! Вы еще не осмотрелись здесь, джентльмены? Тут все вчерне пока, все вчерне. Все эти здания придется снести. Вот там будет городская площадь, поблизости – суд, гостиницы, церкви, тюрьма и прочее. А примерно вот здесь, где мы стоим, – вокзал! Как это на ваш инженерский взгляд, мистер Томпсон? Подальше – деловые кварталы, спускающиеся к речным причалам. А университет – вон там, на высоком живописном холме, – реку с него видно на много миль. Это река Колумба, по реке всего сорок девять миль до Миссури. Поглядите на нее: спокойная, не капризная, течение слабое, никаких помех для судоходства; кое-где ее придется расширить и расчистить, углубить дно для пристани и построить набережную по фасаду города; сама природа уготовала здесь место для торгового центра. Взгляните вокруг: на десять миль никаких других построек и никакой другой реки, – ничего лучшего не придумаешь; пенька, табак, кукуруза – все устремится сюда. Дело только за железной дорогой; через год город Наполеон сам себя не узнает».

Остап Бендер со своими Нью-Васюками был не оригинален!

Но возникает затруднение: «Инженеры сообщили, что дорогу удастся подвести к будущему городу только в том случае, если она опишет небольшую дугу и пересечет реку по высокому мосту, но что подъемы будут очень крутые. Полковник Селлерс заявил, что подъемы не имеют особого значения, лишь бы линия подошла к элеваторам у реки. На следующий день Томпсон спешно сделал кое-какие промеры вверх и вниз по реке, примерно мили на две, чтобы полковник с Гарри могли на своем плане показать, какие удобства для города представляет этот водный путь. Джефф получил от них что-то вроде расписки взамен еще не выпущенных акций, но Филипп отказался от участия в этом деле, сказав, что денег у него нет, а брать на себя невыполнимые обязательства он не желает (Филипп – это единственный участник экспедиции с высшим инженерным образованием, который старается зарабатывать честным путем, используя свои знания; для него в романе все заканчивается тотальным хеппи-эндом. – Е.Ч.). Наутро лагерь снялся с места и двинулся дальше. Кучка местных жителей, собравшихся у лавки, провожала изыскателей равнодушным взглядом, пока они не скрылись из виду. Один из них сказал:

– Пусть меня разорвут собаки, если эта железная дорога появится здесь еще хоть раз!

Гарри уехал с полковником в Хоукай (близлежащий сравнительно крупный город. – Е.Ч.) заканчивать разработку плана; в частности, им предстояло подготовить прошение в конгресс относительно необходимости улучшить условия судоходства на реке Колумба».

Наши предприниматели для лоббирования того, чтобы на проект выделили государственные ассигнования, решают использовать влияние в Вашингтоне местного сенатора и везут его в Наполеон: «Полковник Селлерс, конечно, не упустил случая внушить столь влиятельной особе мысль о необходимости улучшить условия судоходства на реке Колумба. Они с мистером Брайерли возили сенатора в Наполеон и там открыли ему свои планы. Подобного рода планы сенатор понимал без особых разъяснений, видимо, ему не раз приходилось иметь с ними дело. Однако, когда они доехали до Пристани Стоуна, он огляделся и спросил:

– Это и есть Наполеон?

– Только его основа, только основа, – сказал полковник, развертывая карту. – Вот здесь будет вокзал, здесь – церковь, а вот тут муниципалитет, ну и так далее.

– Так, так, понятно. А далеко отсюда река Колумба? Этот ручей впадает, видимо...

– Да это Гусиная Протока, – вмешался один из местных жителей, подошедший поглазеть на приезжих, – и никакой реки Колумба здесь нет; может, она и течет где-нибудь поближе к Хоукаю… Прошлым летом приезжала сюда железная дорога, но больше ее тут не видали.

– Да, да, сэр, – поспешил объяснить полковник, – на старых картах река Колумба называлась Гусиной Протокой. Взгляните, какую великолепную дугу она описывает у города; по ней всего сорок девять миль до Миссури, и на всем ее протяжении ходят барки, причем довольно часто; в нее впадают все здешние реки; немножко труда – и пароходы будут доходить до самого города. Ее нужно расширить и углубить. Взгляните на карту! Вот река Колумба! Этому краю необходим свой водный путь.

– Вам потребуются немалые ассигнования, полковник Селлерс.