Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юлиан испытующе взглянул на Рогера. Итак, Рогер знал это с самого начала, но не мог объяснить, потому что тогда Юлиан не сумел бы его понять.
— Значит, во всем виноват я, получается так? — прошептал он, ища глаза Рогера, но тот, похоже, не мог выдержать его взгляда и смотрел мимо. Юлиан дрожащим голосом продолжал: — Если бы я не вмешался, ничего бы этого не случилось, так? Мой отец и Гордон украли бы зеркало и спокойно скрылись, а на следующий день старик отдал бы им деньги, из-за которых они его шантажировали. И ничего бы не произошло. Но вмешался я, они задержались и... и, когда я боролся с Гордоном, упала свеча, от которой начался пожар. — Он устало замолк и подождал. Но Рогер не произнес ни слова. — Тогда во всем виноват я. Без меня бы ничего не случилось. Зеркало не разбилось бы, и...
— ...никогда бы не разразилась магическая буря, — досказал за него Рогер.
— Значит, я во всем виноват!— Из груди Юлиана вырвался сухой всхлип. И тогда Рогер все же повернулся к нему:
— Нет, Юлиан. Ты это сделал, но это не значит, что ты виноват. Случилось то, что должно было случиться. С таким же успехом можно было во всем обвинить меня, ведь это я втянул тебя во всю эту историю. Или Алису — за то, что она спасла тебе жизнь. Или даже твою мать, за то, что она родила тебя на свет! Но все мы были только инструментами судьбы.
Юлиан в отчаянии сжал кулаки.
— Тогда бессмысленно все, что было, и все, что будет. Для чего тогда мы вообще существуем, Рогер? Зачем мы живем? Чтобы передвигаться, как фигуры на шахматной доске, которые даже не замечают, что их двигают?
— Еще спроси меня, есть ли Бог и для чего он нас создал! — с раздражением ответил Рогер. — Я понимаю, что тебе больно и что ты зол на весь мир, но ты путаешь некоторые вещи! Мы ведем речь лишь о логической проблеме, и ни о чем другом. Мы говорим единственно о том факте, что нельзя изменить того, что уже произошло!
— Но я это уже сделал! — Юлиан от волнения начал дрожать всем телом. — Называй это как хочешь, но это моя вина, а не отца или Гордона или кого-нибудь еще! Я один отвечаю за все, и я постараюсь это исправить, хотя еще не знаю как!
И Юлиан повернулся и зашагал прочь, быстро затерявшись в ярмарочной толпе!
Он опомнился, когда кто-то коснулся его плеча. Это была Алиса, и Юлиан ничуть не удивился ее появлению.
— Пора, — сказал он.
Алиса кивнула и быстро отдернула руку. Уже не в первый раз Юлиан замечал, что она боится прикосновений.
— Тебя послал Рогер?
— Да, — ответила Алиса. — Он решил, что будет лучше, если я тебя догоню.
Оказалось, что он, сам того не заметив, дошел до колеса обозрения и очутился на темной стороне этого сооружения.
Он глянул вверх, но врата ада еще не раскрылись, чтобы извергнуть на землю огонь.
Алиса молча повернулась, и Юлиан так же молча последовал за ней. Он сомневался, что сможет теперь когда-нибудь улыбаться и радоваться.
До зеркального кабинета они дошли молча. В помещении царила темнота. Юлиан ждал, что Алиса включит прожекторы, которые превратят стекла в зеркала. Но вместо щелчка выключателя услышал чирканье спички. Загорелась керосиновая лампа. Только теперь он сообразил, что очутился во времени, когда такие предметы, как выключатель, еще не вошли в обиход.
Алиса держала лампу так, чтобы свет не слепил его, и сама в этом мягком свете казалась еще прекраснее и нежнее, чем прежде. Свет превращал стекла в полупрозрачные зеркала, но за ними, казалось, было совсем не то, чего хотел бы Юлиан...
— Что там? —спросил он.
— Место, о котором тебе рассказывал Рогер. — Алиса печально улыбнулась. — Где ты можешь стать всем, чем захочешь.
— А если я уже есть то, что хочу? — неуверенно спросил он. Ему совершенно расхотелось идти туда. Впрочем, и никогда не хотелось.
— Ты будешь там счастлив, правда.
Но если это так, почему в глазах Алисы вдруг заблестели слезы? Он подошел к ней, чтобы обнять ее и успокоить, но она и на сей раз уклонилась от его прикосновения.
И тогда он наконец понял.
— А ты не там! — не спросил, а скорее ответил Юлиан. — Мы никогда больше не увидимся!
Алиса улыбнулась сквозь слезы:
— Увидимся. Будем видеться сколько захочешь. А теперь идем. Скоро придут остальные, а я хочу спокойно показать тебе все.
— А Рогер не пойдет с нами?
— Он уже там. Он ждет нас.
Она шагнула к зеркалу-стеклу и поманила за собой Юлиана.
На сей раз он тоже ничего не почувствовал, но это было иначе, чем раньше, когда ему приходилось идти сквозь зеркало. Это не длилось так долго, и не было видений огня или каких-нибудь пожирающих существ, Юлиан просто прошел сквозь стекло, будто его вообще не было, и очутился на другой стороне.
Но нет, это было не совсем так! Юлиан понял, что он вышел на ту же сторону. Он очутился перед той же дверью, и в окружающей обстановке не изменилось ничего.
Алиса потушила лампу и вывела Юлиана наружу.
Перед ними простиралась покинутая, затихшая ярмарочная площадь. Лишь кое-где светился одинокий огонек, но эти островки света лишь подчеркивали окружающую темноту.
— Что это? — спросил он.
— Место, которое исцеляет боль, — загадочно сказала Алиса. — Идем, я все тебе покажу.
Юлиан коснулся ее руки и почувствовал, что за зеркалом Алиса избавилась от страха прикосновений.
Алиса водила его так же, как водил Рогер там, по другой, обреченной на гибель ярмарке в мире перед зеркалом, и, по сути, Юлиан не увидел ничего нового. Но если та ярмарка шумела, сияла и бурлила, здесь царили тьма и тишина. Большинство заведений было закрыто. Лишь изредка кто-нибудь попадался им навстречу, и это были только дети и подростки. Многие им улыбались и поднимали руку для приветствия, но одна девочка лет восьми остановилась.
— Это он? — спросила она у Алисы.
— Да. Только дай ему немного времени. Вы еще успеете засыпать его вопросами.
— Похоже, меня здесь уже заждались, — задумчиво сказал Юлиан. — Ах да, ведь я был вашей последней надеждой.
Алиса промолчала, а Юлиан заметил одну странность: горечи в его словах стало намного меньше, чем еще несколько минут назад. Чувство одиночества и потери все еще оставалось, но это было скорее воспоминание о боли, чем настоящая мука. Что там сказала Алиса? Место, которое исцеляет боль?
Они шли дальше, и он спросил:
— Здесь всегда так тихо?
— О нет. — Она засмеялась. — Ты сам увидишь, здесь иногда даже слишком шумно и слишком весело. Многие наши пока еще там, снаружи.
— Откуда они здесь?
— Сюда ведет не единственный путь, — уклончиво сказала Алиса и вздохнула: — Кто знает, может, и место это тоже не единственное...