— Мне все равно, как это ни назови, — ответил Франк, но подошел ближе и зачарованно смотрел, как Юлиан снова погрузил руку в зеркало.

— Ты что-нибудь чувствуешь? —спросил он.

— Нет. Только что-то наподобие холода. Но в этом нет ничего неприятного. А как ты думаешь, я смогу войти туда весь?

Франк ничего не ответил, а вместо этого поднял руку и коснулся зеркала.

Но стекло отказалось принять его. Правда, лишь на одно мгновение, потому что потом Франк сделал то, что, собственно говоря, напрашивалось. Он коснулся одной рукой Юлиана, а другую опять протянул к зеркалу. На сей раз его пальцы погрузились в стекло так же беспре­пятственно, как и пальцы Юлиана.

— Ты прав, — вполголоса сказал Франк. — Нет ничего неприятного. Только чуть пощипывает. — Он ненадолго задумался. — Не прихватить ли нам что-нибудь с собой?

Не дожидаясь ответа, он схватил свою зубную щетку, зажал ее двумя пальцами и опять погрузил руку в зеркало.

— Можно, опля!

Он ошеломленно выдернул руку назад. Она была пуста.

— А где же щетка? — спросил Юлиан.

— Понятия не имею, — сказал Франк. — Наверное, я ее выронил. — Однако это прозвучало не очень убедительно.

Юлиан тоже вдруг почувствовал себя не вполне уве­ренно. Он задумчиво смотрел на зеркало:

— Хотел бы я знать, что там, за ним. Как ты думаешь, если мы одним глазком...

Исчезнувшая зубная щетка, похоже, чуть приглушила у Франка жажду приключений.

— Может быть. Только я не знаю... Погоди минутку! Я сейчас вернусь.

Франк, чертыхаясь, рылся в комнате и что-то искал, потом, взволнованный, прибежал назад с «поляроидом».

— Через две минуты узнаем, какой там вид!

Юлиан зажал в одной руке осколок, а другой взял Франка за локоть, следя, как он погружает фотоаппарат в зеркало —осторожно, чтобы руки остались снаружи. И очень быстро вынул фотоаппарат, как только нажал на спуск.

Из аппарата с жужжанием выполз снимок. Юлиан и Франк завороженно уставились на дымчатый прямо­угольник, который начал постепенно темнеть. Прошла долгая минута, прежде чем снимок полностью проявился.

— Захватывающе, — сказал Франк, даже не стараясь скрыть свое разочарование.

— И в самом деле, — подтвердил Юлиан в таком же саркастическом тоне.

Снимок был пуст. Во всяком случае, почти. На первый взгляд там не было ничего, кроме черной стены. Но если внимательно приглядеться, можно было заметить, что камера все же что-то сняла. Это могла быть штольня, уходящая в черную глубину, пещера или ни то, ни другое. Одно Юлиан знал доподлинно: что у него нет желания снова вступать в этот зловещий мир позади зеркала.

— Что-то я не знаю, стоит ли нам туда идти, — сказал Франк.

— Вот именно, — согласился с ним Юлиан.

Они вышли из ванной, и Франк небрежно сунул фото в нагрудный карман рубашки. Юлиан расчистил себе место на кровати, чтобы сесть, а Франк опять направился к холодильнику за пивом.

— Ну хорошо, давай обобщать, — начал он. — История, которую тебе рассказала Алиса, верна, хотя бы частично. Этот кусок стекла действительно нечто особенное.

— Это ключ! — взволнованно сказал Юлиан. — Ключ в другой мир...

— ...в котором всякий раз оказываешься в смертельной опасности, как только сунешь туда нос, — досказал за него Франк. — Вряд ли твой отец хотел, чтобы ты этим ключом воспользовался —особенно после того, как он дважды возвращал тебя оттуда еле живым. И я не уверен, что он сделал бы это еще раз. Если бы он мог произвольно странствовать во времени, вряд ли он стал бы работать фокусником в варьете.

— Может быть, ему это нравилось?

— Я с ходу могу назвать тебе сотню вещей, которые доставили бы мне гораздо больше удовольствия, если бы я владел такими приемами.

— А кто говорит, что он может произвольно стран­ствовать во времени? — возразил Юлиан. — Я тоже дваж­ды делал это и всякий раз оказывался в одном и том же времени и на одном и том же месте. Может, путь через зеркало ведет только туда.

Франк кивнул:

— Я тоже об этом думал. И после того, что рассказала тебе Алиса, это даже имеет свою логику. Но если это так, то осколок для нас вещь бесполезная. Твоего отца там больше нет. — Он вздохнул, посмотрел в окно и снова принялся за свое пиво. Он казался чем-то обеспокоенным.

— Я должен отнести ему осколок, — упрямо сказал Юлиан.

— Но ты же не знаешь, где он.

— Я буду его искать. — Юлиан указал на зеркало в ванной: — Если у меня не будет выбора, я рискну этим путем.

— Я бы на твоем месте подумал, — сказал Франк. Не­много помявшись, он снова посмотрел в окно. Начинался рассвет. — Знаешь, я тебе не сказал... Как раз когда мы проводили эксперимент с зубной щеткой... ну, помнишь? Я ее не уронил, понимаешь? — Он сделал небольшую паузу, чтобы слова его подействовали как следует, и извлек из кармана фото «поляроида». — Что-то вырвало ее у меня из рук, — сказал Франк и протянул Юлиану фото. — Хотя я ума не приложу, зачем ему понадобилась моя зубная щетка.

Фото уже не было пустым. Юлиан и теперь не смог бы сказать, что на нем изображено, по сути, он видел только что-то черное, состоящее из тонких щупалец, шипов и когтей и бесконечно длинного завивающегося тела. И зубов. Бесчисленного множества длинных, острых зубов, которыми была усыпана чудовищная раскрытая пасть.

Он не заметил глаз или каких-нибудь других органов чувств, но он и не думал, что такое создание нуждается в каких бы то ни было органах чувств, потому что если его существование и имело цель, то только одну — по­жирать. И еще. Хоть это и была всего лишь фотография, казалось, что чудище движется, словно черная, опасная рыба, которая с распахнутой пастью натыкается на стенку аквариума, бросаясь на зрителя по ту сторону стекла.

— Что это? —прошептал Юлиан.

— Ты знаешь их под именем Повелителей Сумерек, — сказал Франк. — Так что прими мои поздравления. Ты первый человек, который выдержал их вид. Да здравствует современная техника.

— Но почему я не увидел его раньше? Почему его не было на снимке?

— Оно было, — ответил Франк. — Только мне казалось, что будет лучше, если ты увидишь его не сразу.

Юлиан повернул голову —и вскрикнул.

Глаза Франка окрасились красным цветом. Зрачки и радужная оболочка исчезли, и Юлиану показалось, что он заглянул в два пылающих огненных озера. С криком ужаса он отпрянул и беспомощно опрокинулся на кровати навзничь.

Франк засмеялся. Но это был скорее не смех, а блеянье, от которого у Юлиана мурашки побежали по спине.

— Собственно, мне следовало бы тебя поблагодарить, — сказал Франк. — Ты представить себе не можешь, как долго мы его искали. Без тебя мы бы его, наверное, никогда не нашли. — Он поднял с пола полотенце, осто­рожно взял из рук Юлиана осколок, чтобы не прикасаться к нему голыми руками, и завернул его. — При этом он все время был у нас под носом. Прямо-таки вырвал у нас его твой старик, в этом ему нельзя отказать.