– Как интересно... – Голос у вожака сделался каким-то мурлыкающим, совсем как у воина-Кота перед вызовом на поединок. – У разрушенного моста, говоришь?.. Что-то я не встретил там ни одной твари, ни возле моста, ни у берега. Может, они спят по ночам, как думаешь?

Мне стало холодно от его усмешки, а когда я понял, о чем он говорит, то не смог вздохнуть. Игратос тоже испугался слов вожака

– Ты был возле моста ночью, когда все злое и голодное выбирается на охоту? – спросил он голосом сиплым и тихим. – Зачем?..

Дальше он говорить не смог: захрипел и стал кашлять, будто ему передавили шею.

– Так получилось. – Вожак отвечал спокойно, притворяясь, что не видит, как мы боимся. – И не возле моста, а под мостом, – добавил он и опять криво улыбнулся.

Послышался странный звук, от которого все, кроме вожака, прижали уши. А вожак посмотрел на меня и покачал головой. Только тогда я понял, что царапаю полосу между плитами. Я быстро убрал когти и попросил прощения за глупость. Никто не проявил недовольства, даже Ипша не зарычала, все молчали, удивляясь рассказу вожака.

– Ты был в воде? – зачем-то спросил Мерантос.

– Да.

– И ты не умер?!

– Как видишь. – Вожак раздвинул ладони и пошевелил плечами.

– И этот мост был над рекой? – продолжил спрашивать Мерантос.

Мне захотелось свернуться в комок и закрыть глаза, когда я услышал еще одно «да».

– А где еще может быть мост? – спросил вожак, начиная злиться на вопросы Медведя.

– Где угодно, – сказал тот и положил ладонь на плиту. – Между холмами. – Хлопок по плите. – Над трещиной на равнине. – Еще хлопок. – В горах над большим разломом. – Еще один хлопок. – Говорят, были и другие мосты, но я видел только эти. Нет, я видел то, что от них осталось – развалины мостов и башен.

Он вдруг замолчал, а я сидел и слушал дыхание – свое, других – и считал вдохи.

– Кстати, – сказал вожак, когда я досчитал до двадцати шести, – возле каждой башни есть убежище, похожее на это. Ваш клан прятался в нем?

Мерантос медленно покачал головой.

– Мы прятались в дикой пещере, только очень глубокой. А в этом убежище можно спрятать весь наш клан и соседний, и еще останется место...

– А почему?.. – начал спрашивать вожак, но замолчал, так и не спросив. – Или убежище хранителей для вас так же запретно, как и их дороги? – догадался он.

– Запретно, – подтвердил Медведь. – Дороги прокляли Повелители, а к развалинам запретили ходить чарутти. Там можно найти странные вещи. Еще до рождения Игратоса их приносили в дом, их продавали и меняли на другие нужные вещи, но потом погиб соседний клан. Из-за такой вещи. И пожара, где она сгорела. А кто не умер сразу, те заболели странной болезнью. Никто не дожил до следующего сезона.

– Эпидемия... – сказал вожак.

Мерантос повторил незнакомое слово так осторожно, будто пробовал его и еще не знал, можно это съесть или лучше выплюнуть.

– Нет, больше никто не заболел, – покачал он головой, когда вожак рассказал, что значит это слово Хранителей. – Заболели только те, кто видел пожар. Потом вернулись охотники и маленькая стая воинов. Только они и остались живыми из всего клана. Они похоронили мертвых и узнали от больных про большой костер, что разгорелся от вещи Хранителей. Огонь разгорелся сам и погас тоже сам, его тушили, но потушить не смогли. Чарутти сказал, что от колдовских вещей и огонь бывает колдовской, что ходить в развалины и брать вещи Хранителей нельзя. Тех, кто нарушали запрет, изгнали из клана.

– Жестоко, но разумно, – пробормотал вожак. – У вас тоже действует это правило? – спросил он у меня.

– Да.

Я не стал говорить, что меня изгнали не из-за запретных вещей.

– Значит, поэтому вы отказались от убежища?.. – Вожак пальцем рисовал какой-то знак на прозрачной полосе.

– Может быть...

Кажется, Мерантос не знал истинного ответа, и вожак поднял голову, ожидая, что Медведь скажет дальше.

– Может быть что?.. – спросил вожак, когда ему надоело ждать.

– Может, никто не смог открыть вход в убежище, – сказал Мерантос.

И опять в его ответе не слышалось истины.

– Не смог открыть вход? – удивился вожак. – Да это же очень просто! Главное, знать последовательность...

Он вдруг замолчал и начал тереть лоб, словно у него заболела голова.

– Знать... – повторил Мерантос. – После Войны осталось мало тех, кто знал секреты Хранителей. Не всю гору секретов, – грустно сказал он, – только песчинки секретов. Но даже эти песчинки хотели отнять у нас. Повелители устроили охоту на всех, кто учился у Хранителей. Потом стали охотиться за учениками тех, кто учился у Хранителей, а потом – за учениками учеников... Их осталось совсем мало – тех, кто видел Хранителей. Многие знания и умения утеряны, а те крохи, что остались... – Медведь тяжело вздохнул. – Говорят, что много живых стали мертвыми только потому, что не знали, когда придет Карающая. Они не успели найти убежище.

Вожак спросил что-то еще, но я не мог больше слушать. Слова Мерантоса остались в моей голове и шелестели, как мертвая трава под ветром: «...не знали, когда придет... не успели...»

Я тоже не знал, когда придет Карающая. Когда меня изгоняли, чарутти сказал: «Уходи. Вернешься через три сезона. Если доживешь до возвращения». Потом он повернулся ко мне спиной и ушел. Остальные пошли за ним. Они так удивились его решению, что забыли выразить изгнаннику презрение и отвращение. Никто из них не произнес ни слова, они молча уходили по тропе друг за другом. Последним уходил мой брат. Я видел, что он хотел обернуться и... не обернулся. А я так радовался, что мне разрешили вернуться – три сезона пролетят очень быстро! – что даже не услышал последних слов чарутти. «Если доживешь...» Он уже тогда знал о приходе Карающей! Знал, но ничего мне не сказал. «Если доживешь...» Я дожил! Три сезона сам, без клана, когда любой может убить или пленить... Еще немного, и мне можно будет вернуться. Мне посчастливилось: я свободен и не умираю под Очищающим огнем. Но если бы я не встретил вожака...

Я не сразу понял, что вожак говорит со мной. Он несколько раз повторил мое имя, и только тогда я услышал его.

– Что? – Прошлое не хотело отпускать меня.

– С тобой все в порядке? – спросил вожак.

Он наклонился и посмотрел мне в лицо, а я не знал, что ответить. Уже несколько дней я хотел пить, а рядом с подземной рекой – еще сильнее. Есть я тоже хотел – голод давно кусал меня за живот. Еще я далеко от дома и не скоро вернусь в клан, если вернусь... А еще я делю тропу с такими сопутчиками, что в другие дни и близко не подошел бы к ним. Я беглый пленник в ошейнике, и любой, кто поймает меня, получит награду от Повелителей. Я куда-то иду и не знаю куда, а смерть крадется за мной. Она так давно за мной крадется, что я скоро перестану ее бояться. А тот, кто не умеет бояться, тот быстро умирает. А еще я забрался в место, проклятое Повелителями, – прячусь от одной смерти в тени другой. Интересно, со мной все в порядке?..