И, как назло, поблизости нет никакого сучка или палки, на которые можно опереться…

Делать нечего, поползём.

Но и это мне сделать толком не удалось – уже через пару десятков метров я, неосторожно повернувшись, скатился с откоса в какую-то яму, при этом пребольно приложившись обо что-то многострадальной головой.

Свет в глазах потух…

Выдержка из рапорта инспектора полиции Джованни Кьеза

«… При осмотре места происшествия в пятидесяти метрах от сгоревшего такси был обнаружен мужчина в порванной и загрязнённой одежде. Ввиду того что он находился в бессознательном состоянии, опросить его на месте не представилось возможным. По первоначальному заключению медиков у него могло быть сотрясение мозга в результате удара головой о камень. При осмотре одежды, было обнаружено:

1) паспорт гражданина США на имя Джона Харпса;

2) водительское удостоверение на то же имя;

3) служебный пропуск на право прохода на склад фирмы «Морган Стил Компани». В пропуске указана должность Харпса – эксперт по вопросам безопасности;

кредитные карты – «Виза», «Мастеркарт» – на то же имя;

5) наличные деньги – 3200 (три тысячи двести) евро, 1859 (тысяча восемьсот пятьдесят девять) долларов;

6) всевозможные бытовые мелочи – складной нож, зажигалка, расческа и два носовых платка.

Харпе помещён в отдельную палату, около которой выставлен полицейский пост. Предварительный диагноз – ушибленная рана головы, сотрясение мозга средней тяжести, ушиб левой ноги в тазобедренном суставе, подозрение на вывих этой же ноги. Допрос состоится, как только лечащий врач даст соответствующее разрешение на эту процедуру…»

Придя в сознание, упираюсь взглядом в белый потолок.

Хм…

Повернув голову направо-налево, обнаруживаю, что нахожусь в больничной палате. Ну, во всяком случае, комната таковую сильно напоминает.

С одной стороны, хорошо, что я жив!

А с другой…

Данная комната больничную палату может именно что напоминать! Ав действительности…

Впрочем, додумать это мне не дали – в дверь заглянула миловидная девушка в халате медсестры, а следом за нею маячил крепыш в полицейском мундире. Итальянском мундире…

Ага!

Ну, хоть не очередные мафиозо… Хотя кто их там разберёт?

Нет, всё же полиция – уже через час мне продемонстрировал раскрытое удостоверение полицейский инспектор.

– Врач разрешил задать вам несколько вопросов.

– Ну, раз разрешил… – Я пожимаю плечами. – Задавайте, разумеется.

– Что вы можете рассказать о происшедшем?

Через несколько часов где-то в городе.

– И что им рассказал Хает? – Джедайя Маркус нервно побарабанил пальцами по столу.

– Он ничего не может поведать о причинах перестрелки, – пожал плечами Ольбрехт. – Они с Крейном ехали разными автомашинами, и автомобиль того вырвался вперёд…

– Почему, кстати?

– У Джаспера был негабаритный багаж, который не поместился в багажник. Его пришлось уложить на заднее сиденье, так что для Хаета там попросту не осталось места.

– Так. Понятно. И что дальше?

– Джон взял такси – первое попавшееся. Самолет только сел, и желающих уехать было много…

– Понятно! – отмахнулся заокеанский ревизор.

– Наша машина оторвалась, Хает потерял их из виду. Догнали только на шоссе. И в этот момент из обгонявшей машины был открыт огонь. Стреляли по Джасперу. Водитель такси что-то крикнул и в свою очередь пошёл на обгон.

– И ваш человек ему не помешал?

– Каким, простите, образом? Вырывать руль у водителя в машине, идущей под сотню километров в час? Экстравагантный способ самоубийства!

Маркус вздохнул и налил себе виски:

– Дальше…

– Таксист откуда-то вытащил пистолет и стал стрелять.

– В кого?

– В машину, из которой вели огонь по Крейну.

– Почему?

– Трудно сказать… Мы проверили личность таксиста. Уроженец Калабрии… Дино да Серра, двадцать восемь лет, три привода в полицию – драки и сопротивление при задержании… ничего серьёзного.

– Связи с преступным миром?

– Какие-то, несомненно, имелись… Но ни на чём серьёзном он до сих пор не попадался.

– Так… дальше!

– Из той машины открыли ответный огонь, несколько пуль разбили ветровое стекло – и такси потеряло управление. Хает очнулся уже в опрокинувшемся автомобиле, еле успел выбраться, как взорвался бензобак. Попытался встать на ноги, они подвернулись, и он упал в яму. Обо что-то ударился головой. Больше ничего не помнит.

– У него имелось оружие?

– Откуда? Он только что из России прилетел, там крайне придирчивая полиция в аэропорту! Ножницы не пронести на борт, не то что пистолет!

Маркус задумался. Некоторое время в комнате стояла тишина.

– И что вы собираетесь делать?

– Джон ссылается на потерю памяти из-за сотрясения мозга…

– И?

– Мы же не оставляем своих сотрудников в руках полиции, вы это хорошо знаете.

– Вы собираетесь его выкрасть?

Ольбрехт усмехнулся:

– Мой дорогой друг, а ведь вы не спросили главного! Кто по ним стрелял?

– Э-э-э… ну…

– Крейн и его водитель были убиты пулями калибра девять миллиметров. Кстати, о его судьбе вы тоже не спрашивали! А вот таксист Хаета получил пулю калибра четыре и семь десятых! В машине нападавших такого оружия вообще не нашли!

– Вы хотите сказать, что…

– Было два автомобиля. Второй экипаж прикрывал основного стрелка и вмешался, когда с тем что-то пошло не так. То есть это нападение было ни разу не случайным, его хорошо спланировали! А в мои обязанности, как главы местного отделения «Гарварда», входит расследование подобных случаев! И его никто не отменял! Более того! Я же первый получу по заднице, если этого не сделаю.

Маркус ничего не ответил.

Подполковник вновь усмехнулся:

– Я понимаю… Для дела лучше, если оба участника переговоров в Москве никому и ничего не расскажут. А нападение можно списать на кого угодно… да хоть на тех же русских! А вот меня вы бы могли и поставить в известность о своих планах на Крейна и Хаета!

– А если и так?! Что тогда? Я действую в общих интересах, вы не забыли?

– Ничего… Теперь уже ничего. Но показания Хаета – живого Хаета! – они нам очень нужны! Вы этого не поняли?

– Зачем?