У Google есть алгоритм, способный ответить на любой вопрос, выявить людей, однозначно заинтересованных в покупке вашего продукта, и показать им в нужный момент вашу рекламу. Но Google все равно приходится нанимать тысячи приятных людей со средним умственным и высочайшим эмоциональным интеллектом, чтобы продавать – Google. Предпринимательство – это работа продавцом, только комиссия у вас в первые 3–5 лет будет отрицательная – если вы не разоритесь раньше.

Однако если вы любите и умеете продавать, то всегда будете зарабатывать больше при меньших усилиях по сравнению с коллегами. Но готовьтесь к тому, что за это вас будут ненавидеть.

Хватает ли вам навыков для работы в крупной компании?

Быть успешным в крупной компании нелегко, для этого требуются особые навыки. Нужно уметь находить общий язык со всеми, терпеть несправедливость и ложь на каждом шагу и понимать, кто есть кто в компании, чтобы показать свой успех ключевым лицам и заручиться поддержкой руководства. Однако если у вас получается работать здесь, то с точки зрения рисков вам лучше продолжать в том же духе, а не ставить на карту все в маленькой организации. Крупная компания – прекрасный плацдарм для развития навыков.

Если же вы, напротив, плохо ладите с людьми, не хотите, чтобы за вас все решали другие, и одержимы собственной идеей нового продукта или услуги, возможно, вы прирожденный предприниматель. Я один из таких: потенциальные работодатели утверждали, что я совершенно не подхожу для их компаний, и у меня не осталось иного выбора, кроме как открыть собственное дело. Предпринимательство стало моей стратегией выживания, потому что я лишен тех навыков, которые нужны для успеха в системе крупных американских корпораций.

В маленькой компании успехи велики, а проигрыши огромны. Моя самая большая радость и гордость – мои дети. На втором месте – все компании, которые я создавал, даже неудачные. С основанным вами предприятием образуется инстинктивная, генетическая связь, как с ребенком. Она похожа на вас, пахнет, как вы, и вас переполняет восторг, когда она делает первые шаги. А когда в прессе ее называют одной из самых динамичных в вашем маленьком городке, вы гордитесь ею, словно ребенком, который принес домой табель с одними пятерками.

Впрочем, не менее важно (и совсем не похоже на воспитание ребенка) понимать, что большинство людей в глубине души знают: им не под силу быть предпринимателями. Вот почему американцы восхищаются бизнесменами как двигателями рынка труда и живым воплощением оптимизма и готовности идти на риск.

В цифровую эпоху благодаря бесконечным и широко растиражированным историям о миллиардерах, бросивших учебу, мы склонны идеализировать предпринимательство. Задайте три приведенных выше вопроса себе, а также тем, чьему мнению вы доверяете. Если все три ответа окажутся утвердительными, смело входите в клетку с визжащими мартышками.

Компании «Большой четверки» воплощают божество, любовь, секс и потребление и каждый день делают жизнь миллиардов людей лучше. Однако они не беспокоятся о нашем душевном состоянии, не позаботятся о нас в старости, не подержат за руку. Это организации, сосредоточившие в своих руках огромную власть, а власть разлагает, особенно в обществе, зараженном, по выражению папы римского, «идолопоклонством перед деньгами». Эти компании уходят от налогов, вторгаются в частную жизнь и уничтожают рабочие места ради прибыли. Проблема не столько в том, что это вообще происходит, сколько в том, что у «Четверки» это стало слишком хорошо получаться.

Facebook понадобилось меньше десяти лет, чтобы охватить миллиард пользователей. Сейчас это глобальный коммуникационный сервис, который намерен стать крупнейшей рекламной компанией в мире. В Facebook работает 17 тысяч сотрудников, ее капитализация – 448 млрд долларов[360], [361]. Богатство быстро плывет в руки немногочисленных счастливчиков. У Disney, гиперуспешной медиакомпании, по традиционным меркам, капитализация в два с лишним раза меньше (181 млрд долларов), а работает в ней 185 тысяч человек[362], [363].

Подобная сверхпроизводительность хороша для роста отдельной компании, но необязательно приводит к благополучию общества в целом. Титаны индустриальной эпохи, в том числе General Motors и IBM, обеспечивали работой сотни тысяч человек. Прибыль распределялась справедливее, чем сегодня. Инвесторы и руководители компаний богатели, но не становились поголовно миллиардерами, а работники, многие из которых состояли в профсоюзах, могли позволить себе покупать дома и яхты, давать детям высшее образование.

Именно такое положение вещей мечтают восстановить миллионы рассерженных избирателей. Они ругают глобальную торговлю и иммигрантов, но не меньшая вина лежит на информационных технологиях и их фетишизации. Новая экономика осыпает золотым дождем немногочисленный слой инвесторов и высококвалифицированного персонала, а от большей части рабочей силы стремится избавиться – возможно, полагая, что народ найдет себе отдушину с помощью потокового видеоконтента и супермощных телефонов.

В совокупности штат сотрудников «Большой четверки» составляет примерно 418 тысяч человек – население Миннеаполиса[364]. Если сложить стоимость публично размещенных акций «Четверки», получится 2,3 трлн долларов[365], то есть наш воображаемый Миннеаполис 2.0 обладает почти таким же ВВП, как Франция – развитое государство с 67-миллионным населением[366]. И этот богатый город процветает, в то время как остальной штат Миннесота с трудом находит инвестиции, перспективу и рабочие места.

Происходит глобальное расслоение общества. Причины неравенства – уверенное наступление цифровых технологий, доминирующее положение «Четверки» и убеждение в том, что новаторский класс заслуживает гораздо более высокого уровня жизни, чем все прочие.

Речь идет об опасной для общества тенденции, которая, по-видимому, дальше будет только развиваться, разоряя средний класс, приводя к обнищанию мелких и средних городов и питая яростную риторику тех, кто чувствует себя обманутым. Все это приводит к росту политической демагогии. Я не специалист в политике и не стану нагружать книгу дилетантскими рекомендациями, но неравенство все заметнее и вызывает большую тревогу.