ожиданиям, бойцы 2-го Украинского фронта преодолели эту преграду. В ночь на 15 марта 1944 года они форсировали Южный Буг и к утру были уже на его западном берегу.

Маршал Конев впоследствии вспоминал: «Форсирование реки началось с ходу. Не давая противнику передышки, наши войска на лодках, на плотах, на понтонах приступили к переправе…»[26]

Переправа была успешной: фронт ее захватил более 100 километров, а глубина занятых плацдармов доходила до 30–40 километров, что сразу же представило реальную опасность для разрозненных немецких дивизий.

Итак, свершилось: советские войска вошли в Транснистрию.

Больно только, что это произошло так поздно, когда нельзя было уже спасти всех тех, для кого эта земля стала Адом, когда все урочища, ямы и противотанковые рвы, в которых упокоились их кости, уже заросли бурьяном…

В Транснистрии идут бои…

И очень странно, что в них не участвуют «хозяева этой земли» – румыны.

Румын здесь нет просто потому, что остатки румынской королевской армии – шесть дивизий, порядка 80 тысяч солдат и офицеров, 206 орудий и 12 танков – находятся в эти дни на Крымском полуострове и в составе 17-й германской армии «героически» сражаются с полумиллионным 4-м Украинским фронтом.

Антонеску, правда, слезно упрашивал Гитлера «отпустить» румын с полуострова и дать им возможность стать на защиту Транснистрии и Одессы, над которой тоже нависла опасность. Но Гитлер и слушать не хотел – требовал удерживать Крым любой ценой.

Конец известен.

Крым стал ловушкой и для румын, и для немцев.

Эвакуация войск началась слишком поздно – 12 апреля 1944 года – и не все сумели эвакуироваться.

По свидетельству известного военного историка, генерала Курта фон Типпельскирх, «…большое число разрозненных групп немецких и румынских солдат бежали к Херсонесскому мысу, подступы к которому они обороняли с отчаяньем обреченных, надеясь, что за ними будут присланы суда. Однако их стойкость оказалась напрасной – суда так и не пришли…»[27]

Общие потери гитлеровских войск в Крыму составили порядка 100 тысяч, около 20 тысяч из них были румыны.

Где-то там, в Крыму, покоится прах румынского солдата по прозвищу «Канешно», служившего когда-то охранником в тюрьме Румынского Военно-полевого суда «Куртя-Марциалэ» и подарившего заключенной в этой тюрьме пятилетней еврейской девчонке Ролли маленькую целлулоидную куколку «Папушу – Кукурузинку».

Неожиданная «мгновенная» переправа русских через Южный Буг застала немцев врасплох. Группа армий «Юг», не успевшая оправиться после тяжелых потерь под Корсунь-Шевченковским, оказалась рассеченной и вынуждена была отступать к Днестру. Казалось, что вот-вот – и вся Транснистрия будет освобождена.

Но… этого не случилось.

Весной 1944-го Транснистрия уже не интересовала Сталина.

Весной 1944-го Сталина интересовала… Европа.

Войска 2-го Украинского фронта не стали освобождать Транснистрию, а повернули на северо-запад, чтобы по кратчайшему пути пройти к существующей с 1939 года государственной границе Советского Союза.

Через четыре дня, 19 марта 1944-го, был освобожден Могилев, 20 марта форсирован Днестр, а 2 апреля бои уже шли «на чужой территории» – ведь именно так нам всегда обещал товарищ Сталин: «малой кровью на чужой территории».

Итак, государственная граница Советского Союза перейдена!

Это историческое событие произошло здесь, у нас, в Транснистрии – 2 апреля 1944 года!

И вот уже над миром уже гремит Левитан: «Го-во-рит Мос-ква! Работают все радиостанции Советского Союза! Советское правительство доводит до сведения, что части Красной армии… перешли в некоторых участках реку Прут и вступили… на румынскую территорию!..

Вместе с тем Советское правительство заявляет, что оно не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или изменения существующего общественного строя Румынии и что вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью…»

Последний абзац этого заявления особенно важен – он адресован союзникам.

Теперь, когда «русские побеждают», наши «друзья» американцы и англичане могут испугаться и бог знает чего натворить.

Но война ведь еще не закончена.

«Большая Игра» все еще продолжается![28]

А в Транснистрии, между тем, сложилась какая-то парадоксальная ситуация.

Северная часть ее полностью освобождена, в то время как юг все еще под властью захватчиков – то ли румын, то ли немцев, – теперь это трудно понять.

Да и самих их теперь это уже не занимает.

Теперь единственное желание тех и других покинуть это проклятое место.

Убраться отсюда, как можно скорее, пока…

Пока живы…

Все эти годы они были «хозяевами» этой земли, были «богами».

В их грязных руках была жизнь и смерть сотен тысяч.

Убийство еврейских детей в Богдановской Яме казалось им просто рождественским развлечением. Мы помним, как ездил к Богдановской Яме подполковник Исопеску, как любовался он трупами, как фотографировал особо «эффектные экземпляры»…

А вот теперь он боится за свою собственную драгоценную жизнь.

Теперь они все боятся.

И… началось бегство.

По размытым мартовскими дождями дорогам тянутся обозы немецких колонистов – фольксдойче из Лихтенфельда, Вормса, Ландау, Гросс и Кляйн-Либенталь. Именно они, эти фольксдойче, весной 1942-го зверски убили более 30 тысяч евреев Одессы, взрослых и детей, пригнанных сюда из гетто на Слободке. А теперь…

Медленно тянутся обозы…

Свистят кнуты…

Добрые немецкие хозяева, вам «не пристало» нахлестывать так своих бедных коняг – они же не люди, не евреи!

Поверьте, вашим конягам трудно, они едва передвигают ноги, волоча нагруженные еврейским добром телеги. А сзади к телегам еще привязаны коровы, а вокруг мельтешат овцы, козы, собаки. Трудно…

Медленно тянутся обозы…

Путь их лежит в Германию, «нах фатерлянд», а далее уже как придется: в Штаты, в Канаду, в Бразилию, в Аргентину…

И не стоит вам так уж волноваться, и не стоит хлестать коняг.

Все у вас будет хо-ро-шо!

Там, в этих Штатах, в Канаде, Бразилии и Аргентине, никто никогда не напомнит вам о евреях Одессы. Никто никогда не спросит о заполненной трупами Богдановской Яме и противотанковых рвах на окраине села Гуляевка.

Там у вас будут красивые светлые дома и хорошо оплачиваемая работа.

Там у вас будет даже пенсия или правительственное пособие.

Ну конечно, «правительственное» – разве вы не заслужили?!

И дети будут у вас, и внуки, и правнуки.

Они будут с гордостью называть себя немцами, канадцами, американцами и с трудом уже смогут выговорить трудное русское слово: «Гу-ла-эв-ка».

Да и зачем «выговаривать»?

Какое к этому, ко всему, они имеют отношение?

Нет, они, конечно, слышали о Холокосте, читали и даже изучали по школьным учебникам и экспозициям в музеях, так же как наш случайный знакомый – внук фольксдойче из-под Одессы, специально для изучения Холокоста приехавший в Будапешт.

Напрасно старался!

Гораздо больше он мог бы узнать от деда, бежавшего из Транснистрии весной 1944-го