А с Маркусом как будет? Вся трепеща от возбуждения, смешанного с ужасом, Эшлин потянулась за сигаретой. Нервы были напряжены до предела. Джой пришла как нельзя более кстати.

Она похвалила наряд Эшлин, заглянула за пояс ее джинсов и одобрила трусики, затем спросила:

– А подмыться с интим-шампунем не забыла? Эшлин недовольно поморщилась.

– Это важно! Так да или нет? Эшлин кивнула.

– Умница! Сколько времени ты берегла честь? С тех пор, как Фелим отправился в страну Оз?

– С тех пор, как он приезжал на свадьбу своего брата.

– И ты правда готова на это с мистером Валентайном?

– А зачем бы мне иначе пользоваться интим-шампунем? – раздраженно огрызнулась Эшлин.

– Чудненько! Значит, он тебе все-таки нравится? Эшлин задумалась.

– Ну, может быть, со временем. Нам хорошо вместе, он недурен, но в меру. Такие, как я, никогда не западают на фотомоделей, актеров, вообще мужиков, о которых другие говорят: «Боже, как хорош». Понимаешь меня?

– Ты меня просто пугаешь. Что еще?

– Нам нравятся одни и те же фильмы.

– Это какие? – полюбопытствовала Джой.

– На родном языке.

Время от времени Фелим строил из себя интеллектуала и стремился пойти на какой-нибудь иностранный фильм с субтитрами. В общем, так ни разу и не пошел, но часто мотал Эшлин нервы, читая вслух рецензии и говоря, что надо бы непременно сходить.

– Понимаешь, Маркус нормальный человек, – сказала она. – Не прыгает вниз головой с «тарзанки», не митингует против строительства скоростных дорог… Ничего такого, никаких заумных хобби. Это мне в нем и нравится.

– Что еще?

– Еще… – Эшлин резко повернулась к Джой и прошипела:

– Если кому-нибудь проболтаешься, убью.

– Обещаю, – соврала Джой.

– Еще мне нравится, что он в каком-то смысле знаменит. Что его имя упоминают в газетах, что его знают. Понимаю, это ужасно глупо, но я тебе все по-честному…

Откровения Эшлин прервал пронзительный звонок в дверь.

– Это, наверное, Тед. Открой ему, ладно? Тед вошел в спальню в явном волнении.

– Взгляните-ка, – выпалил он, развернув перед собой афишу.

– Это ж ты! – воскликнула Эшлин.

С плаката глядело лицо Теда, насаженное на совиное туловище, с крупной надписью наверху: «Тед Маллинс – человек-сова».

– Ух ты, классно!

– Уже отдаю в печать, вот только как, по-вашему, лучше? – Он развернул еще одну афишу. – Красный фон или синий?

– Красный, – сказала Джой.

– Синий, – сказала Эшлин.

– Даже не знаю, – протянул Тед. – Клода говорит…

– Какая Клода? – изумленно перебила Эшлин. – Что еще за Клода? Моя подруга Клода?

– Да, я тут к ней забегал…

– Зачем это?

– Забрать куртку, – нахохлился Тед. – Чего шумишь-то? Я забыл там куртку, когда мы с тобой пасли ее детей.

Эшлин не могла объяснить, почему так развоевалась. Ей оставалось лишь пробормотать:

– Ты прав. Извини. Просто я ужасно психую.

В порыве отчаяния она готова была броситься на кровать и зареветь, но тут раздался звонок. Часы на туалетном столике показывали половину девятого, что на самом деле значило двадцать минут.

– Ну, если это уже Маркус Валентайн… – угрожающе пробормотала Эшлин.

Это был он.

– Какие мужчины приходят раньше времени? – недовольно буркнула Джой.

– Джентльмены, – без особой уверенности высказалась Эшлин.

– Чудики, – пробормотала Джой себе под нос, но Эшлин расслышала.

– Выметайтесь оба! – прошипела она.

– Не забудь воспользоваться презервативом, – бросила на прощание Джой, и они с Тедом ретировались.

А через секунду у дверей с улыбкой до ушей появился Маркус Валентайн.

– Привет, – поздоровалась Эшлин. – Я почти готова. Хочешь пива или чего-нибудь еще?

– Чашечку чаю. Я сам налью, не беспокойся. Торопливо заканчивая сборы, она слышала, как он открывает дверцы и ящики кухонных шкафов.

– Классная квартирка, – донеслось до нее.

– Маленькая, но безупречно сложенная, – откликнулась она, одновременно подкрашивая губы.

– Как и ее хозяйка.

Что, по мнению Эшлин, было абсолютно не похоже на правду, но все равно приятно.

И это подняло ей настроение. Она взбодрилась, привела в порядок волосы и предстала пред восхищенным взором Маркуса.

Перед уходом он, не слушая возражений, помыл за собой чашку.

– Оставь, – сказала Эшлин, смутившись.

– Нет уж! – Он поставил чашку на сушилку и с улыбкой обернулся. – Меня так мама приучила.

И опять Эшлин посетило то же чувство. В ее душе пробивались новые ростки надежды.

Ресторанчик, куда Маркус ее привел, оказался маленьким, уютным, с мягким розовым освещением. Сидя за угловым столиком, то и дело соприкасаясь коленями, они пили белое вино и любовались друг другом.

– Слушай, мне нравится твоя… – Он показал на кофточку Эшлин. – Вечно не знаю, как назвать женские вещи. Майка? Нет, по-моему, если я назову это майкой, то оскорблю тебя в лучших чувствах. Топ? Блузка? Рубашка? Жилетка? В общем, не знаю, но мне нравится.

– Это кофточка.

– Тогда что такое блузка?

Эшлин пришлось прочесть краткую лекцию.

– Никогда, ни за что не говори слова «блузка», если дама моложе шестидесяти. Можешь похвалить жилетку, если только это не футболка без рукавов. А если это старомодная жилетка, советую бежать, пока не поздно.

Маркус кивнул:

– Надо же, прямо минное поле какое-то!

– Погоди. – Эта мысль только что пришла ей в голову. – Ты, случайно, не раскручиваешь меня на материал для новых номеров?

– Неужели я стал бы? – улыбнулся он.

Еда была необременительной, беседа – легкой, но Эшлин не оставляло ощущение, что это лишь прелюдия. Рекламный ролик. А сам фильм еще впереди.

Когда принесли счет, она сделала вялую попытку внести свою лепту.

– Нет, нет, – воспротивился Маркус, – и слушать не хочу.

Они вышли на улицу, и он спросил:

– Теперь куда?

Эшлин пожала плечами, но, не сдержавшись, хихикнула. Неужели и так не ясно?

– Ко мне? – вкрадчиво предложил он.