Дима Мишенин: Рашид, где ты был двадцать лет назад?

Р.Н.: В это самое время я приземлился в Западном Берлине на Фестивале, где была мировая премьера фильма «Игла». И впервые пересек границу Советского Союза.

Д.М.: А что ты делаешь спустя двадцать лет?

Р.Н.: Не поверишь, но то же самое. Через пару дней полечу в Берлин, где устраивают три юбилейных показа «Иглы», и буду выступать перед публикой.

Д.М.: А что было между этим и тем показом «Иглы»?

Р.Н.: Жизнь.

Д.М.: Вся жизнь?

Р.Н.: Ну, приличный кусок этой жизни.

Д.М.: И как ты его охарактеризуешь тремя словами?

Р.Н.: Рок-н-ролл.

Д.М.: Секс, драгз энд рок-н-ролл?

Р.Н.: Секс без драгзов. (Смеется.) Значительную часть этого времени заняло занятие политикой. Ты знаешь, что когда Советский Союз сломался, то какое-то время – короткое, в 90-х, политика была крутой вещью. Это сейчас она опять стала скучной. Люди адаптировались к новым правилам. А тогда, когда их не было – рок-н-ролл умер и что-то должно было появиться вместо него. Это оказалась политика.

Д.М.: Значит рок-н-ролл, любовь и политика?

Р.Н.: Да. Тогда в эти годы быть в политике и оппозиции – был полный рок-н-ролл.

Д.М.: А как так получилось? Что ты, став культовым кинорежиссером, решил ринуться в политику?

Р.Н.: Я такой человек. Когда оглядываюсь назад, понимаю, что я всегда резко менял свои занятия. И «Иглу» снял резко и все делал по велению души. Я никогда не занимаюсь чем-то планомерно. Наверное, с той же самой «Иглой» было бы просто, достигнув успеха, почивать на лаврах, когда меня по-хулигански выбрали первым секретарем Союза кинематографистов Казахстана. Я ведь еще был студентом ВГИКа. Впервые в истории творческих союзов, которые были созданы Сталиным, руководителем его стал студент.

Д.М.: Студент, который к тому же сделал полнометражную картину всесоюзного масштаба…

Р.Н.: Я все это делал, потому что мне было интересно. Я могу запросто, достигнув чего-то, пойти в другую сторону, если мне это перестает быть интересным. Например, сидеть в Союзе кинематографистов мне было совершенно неинтересно. Поэтому я оттуда и ушел. Я не хотел становиться чиновником от кино. У меня такой задачи не было. Я, в общем-то, и в полном смысле и кинематографистом себя не ощущаю.

Д.М.: Ты просто попробовал. Ты экспериментатор.

Р.Н.: Я просто Рашид Нугманов. Я могу снимать кино, могу писать стихи, могу заниматься архитектурой, могу пить вино, могу заниматься политикой или разговаривать с Димой Мишениным. Понимаешь? Большой разницы между всеми этими вещами нет. Это все – жизнь. Вот так мы и «Иглу» снимали. Это не было профессией. Это не было выполнением какого-то задания. Ничего подобного. Мы просто воспользовались возможностью на халяву снять полнометражный фильм со своими друзьями. Я получил уникальную возможность полной свободы в выборе актеров и обращении со сценарием. И мы сразу это использовали. Это не было частью пятилетки. Это было частью нашей жизни. И съемки не отличались от вечерних посиделок после съемок. Все это было одно. Вот как сейчас с тобой, мы сидим с Виктором. Что-то придумываем сегодня. А завтра снимаем. Все это непрерывное течение, которое камера только и успевает запечатлеть. Слава богу. Потому что за ней стоял мой брат. Я, кстати, вспомнил, что недавно посмотрел на «Ютубе» чудом сохранившуюся запись с нашей пресс-конференции в Одессе на кинофестивале «Золотой Дюк». Там кто-то меня спросил: Что такое «Игла»? В каком жанре она сделана? Тогда это было новое кино и очень нетрадиционное, и люди многие терялись в определениях. На что я ответил (и, по-моему, это самое точное определение «Иглы»): «Игла» – это документальный фильм о том, как Виктор Цой, Петя Мамонов, Саша Баширов и другие мои друзья под моим руководством играем в кино по заданному сценарию».

Д.М.: Отлично сказано. Потому что многие действительно понимали, что это же Цой! А это – Мамонов! Но при этом изображают, что кого-то играют. Забавно!

Р.Н.: Но при этом все равно остаются собой.

Д.М.: На самом деле то, что мы сейчас пытаемся с тобой сделать в «Игле Remix» – это доведение твоей идеи до Абсолюта. Потому что теперь действительно ВСЕ знают, что это Цой и Мамонов. Тогда ты еще их открывал. Для тусовки они были звезды. Но на всесоюзный уровень и к народу они пришли именно через твое кино. И для народа это все равно оставался художественный фильм, а они – актеры. Но то, что будет сделано сейчас, действительно, как ты сказал: настоящие рок-звезды Виктор Цой и Петр Мамонов, которые играют у Рашида Нугманова в свое кино. Через двадцать лет твои слова и формулировки более точны, мне кажется, чем тогда.

Р.Н.: И тот метод, которым мы делаем ремикс «Иглы», точно такой же, каким мы снимали оригинальную «Иглу». Мы обсуждаем что-то с тобой, и то, что нам нравится, мы осуществляем. И не потому, что нам надо это сделать, а потому, что это часть нашей жизни…

Д.М.: Да потому что это в кайф…

Р.Н.: Да, именно в кайф… Мы живем, и поэтому делаем.

Д.М.: Почему у тебя вообще появилась идея «Remix»? Много ходило слухов, что будет анимационная Игла-2. 3D. И вдруг – «Remix»!

Р.Н.: Это все независимые друг от друга вещи. Они параллельные. «Remix» у меня возник следующим образом. Все эти годы, когда «Игла» выходила сначала на VHS, потом на DVD, я смотрел и видел, что она была ужасного качества. Но я же знаю, что мой негатив можно выпустить качественно. Но я занимался, как я уже упоминал, другими делами, но мысленно вновь и вновь возвращался к этому и, наконец, не выдержал, плюнул и решил для себя, что к двадцатилетию нужно выпустить хотя бы один приличный DVD, по качеству отвечающий современным стандартам. Я поехал в Алма-Ату и начал переговорный процесс с Казахфильмом. С руководством Министерства культуры и информации «Казахстана» о том, чтобы мне дали права на «Иглу». Чтобы я отреставрировал ее и выпустил в отличном качестве. И перезаписал бы звук из моно в пятиканальный, сделал бы картину широкоформат и hi-def и так далее. Ну и через несколько месяцев переговоров мы достигли соглашения и все подписали. Я получил права и приступил к работе. И вот когда мы начали планировать работу, я понял, что почти за те же средства, которые у нас уйдут на реставрацию, ну почти за те же, можно сделать новую версию.

Д.М.: У тебя на самом деле произошел флэшбэк. Ты вдруг почувствовал, что можешь снова всех собрать и сделать что-то новое.

Р.Н.: А почему бы и нет? Первоначально идея была такая: на Западе существуют прецеденты повторного выхода картины на экран. К примеру, «Звездные войны». И я подумал, почему к двадцатилетию не перевыпустить «Иглу». Сама тема остается актуальной.

Д.М.: Действительно, это один из немногих перестроечных фильмов, остающихся актуальными спустя два десятилетия.