– Неужели вы думаете, что без вашей помощи мы не одолели бы супостата и не одержали бы над ним победы? – возопил полковник Крымов, внешней экспрессией прикрывая внутреннюю растерянность.

– Вы со своими начальниками без моего участия на этом поле могли только шумно обосраться, а русские солдаты и офицеры – погибнуть или попасть в плен без малейшего смысла! – рявкнул я. – Нет большего безумия, чем нападать гурьбой, без всякого плана на лучшую армию Европы и мира. Насколько организованно была проведена мобилизация и переброска войск к формирующимся фронтам, настолько же хаотично начались боевые действия. Крик боли из испуганного Парижа – и начинается торопливая суета, как бы доставить германскому кайзеру побольше беспокойства, чтобы тот начал снимать войска с западного направления. Заметьте, цель стоит не победить, и даже не создать устойчивые плацдармы, а всего лишь разворошить осиное гнездо, чтобы вызвать удар на себя. Вторая армия наступает, растопырив корпуса как пальцы в пятерне, причем тринадцатый и первый корпуса еще не закончили переброски на театр военных действий, как и вторая гвардейская дивизия из состава двадцать третьего корпуса. При этом первая армия остается на месте, что позволяет германцам перебросить большую часть сил на актуальный участок фронта. Вы же неплохой кавалерийский командир, то есть понимающий толк как раз в маневренной войне – вот, смотрите…

И, развернув виртуальный голографический планшет, я показал полковнику Крымову ход Восточно-Прусской операции из нашей действительности с поправкой на местные реалии. В результате быстрых маневров германских войск, опирающихся на развитую железнодорожную сеть, шестой корпус, отделившийся от основных сил армии, был разгромлен численно и качественно превосходящими его восемнадцатым армейским корпусом и третьей резервной дивизией противника, после чего обратился в безоглядное бегство. В результате этого «маневра» враг сумел зайти во фланг и тыл пятнадцатого корпуса генерала Мартоса, что предопределило его поражение. Девятнадцатый корпус под натиском превосходящих сил первого германского корпуса организованно отступил к границе, но при этом открыл германцам дорогу во фланг и тыл уже двадцать третьего корпуса. Потом острия клещей сжимаются примерно в районе Нейденбурга, и из захлопнувшейся мышеловки, в которую попались три русские дивизии, уже нет выхода. К линии границы подходят первый и тринадцатый корпуса, но месье Жилинский, командующий Северо-Западным фронтом, не решается бросить их в бой, чтобы спасти окруженных. Во время Восточно-Прусской операции шестой корпус потерял половину боевого состава и полностью небоеспособен, девятнадцатый корпус сократился на четверть и нуждается в отдыхе и пополнении. В результате из ста десяти тысяч штыков первоначального боевого состава второй армии убито пятнадцать тысяч солдат и офицеров, ранено около десяти тысяч, и около сорока тысяч попало в плен. Если с генералом Горбатовским мы на эту тему уже беседовали, то генерал Асмус и прочие господа офицеры, случившиеся при этом разговоре, внимательно наблюдают за развертыванием ситуации на планшете. Свою диспозицию я им перед началом сражения уже объяснял, а вот то, что могло случиться без моего вмешательства, еще не показывал и не рассказывал. Тих и индифферентен поделался и господин Крымов – вся его надутость разом куда-то подевалась.

Сделав паузу, тоном преподавателя Академии я сказал:

– Главная причина такого катастрофического развития событий: с русской стороны – в несогласованности действий армий и корпусов, а также низкой квалификации командного состава, с германской стороны – в быстром перемещении войск при помощи железных дорог по внутренним операционным линиям и хорошо отлаженном взаимодействии между соединениями. Германские генералы могут быть полными посредственностями, но вот придуманная Мольтке-старшим формула «двигаться раздельно – бить вместе» вбита в их головы намертво. Если русская армия перед войной отрабатывала вопросы мобилизации и доставки войск к театру военных действий, германцы отрабатывали управляемость войск и взаимодействие между соединениями. А еще германцы развивали полевую тяжелую артиллерию, о чем русское командование спохватилось только в последний момент. Поэтому в русском корпусе двенадцать полевых гаубиц в сорок восемь линий, а в германском тридцать шесть орудий калибром в сорок две линии, и еще шестнадцать шестидюймовок.

Немного помолчав, я добавил:

– Но это гипотетическое развитие событий, которое могло бы случиться при моем неучастии в этом сражении. На самом деле я не только подавал Владимиру Николаевичу умные советы, в результате которых он поставил германца в весьма неудобное положение. Нет, я ввел в дело одну пехотную и одну кавалерийскую дивизию, оснащенные артиллерией и всем прочим по совсем другим стандартам, а также с самого начала принял меры к тому, чтобы противник не мог использовать для переброски войск железные дороги. Теперь на театре военных действие германские войска будут ходить пешком, оглядываясь на небо, а не с ветерком ездить в поездах.

И тут инициативу на себя взял генерал Горбатовский.

– Да, это так, – подтвердил он. – Вчера днем я сам присутствовал на борту принадлежащего Сергею Сергеевичу летательного корабля, несколькими орудийными залпами разрушившего железнодорожную станцию Гумбиннена. По моему скромному мнению, для достижения победы было бы достаточно лишить противника преимущества в мобильности на театре военных действий, но Артанский самодержец, по Божьему Соизволению записавшийся в наши союзники, пошел куда дальше и ввел на поле боя пехотную дивизию, сформированную из героев Бородинского сражения и вооруженную так, что посрамлены оказались даже германцы. Можно сказать, что вы, господин Крымов, добрались к нам как раз вовремя. Уже совсем скоро настанет время превращать победу над двадцатым корпусом в полный разгром всей германской восьмой армии, и вот тогда без вас и вашего начальника нам не обойтись. Одним моим корпусом и дивизией Сергея Сергеевича много не навоюешь, хотя, как видите, добиться победы местного значения у нас вполне получилось.

Полковник Крымов посмотрел сначала на виртуальный планшет, где отображались этапы новой Восточно-Прусской операции, потом на меня, и хриплым голосом спросил:

– Так, черт возьми, кто же вы все-таки такой?

И тут при слове «черт» архангел вышел из меня почти полностью.

– Не упоминайте имени нечистого всуе, – неожиданно для себя самого рявкнул я громовым басом, – тот, кто стоит перед вами, есть соединение личности русского офицера, героя и патриота, а также сущности младшего архангела, несущего в мир, как говорил Христос, не мир, но меч. С ведома и по поручению Творца всего Сущего он исправляет судьбы миров, меняя их для лучшей, более счастливой жизни. И вам, когда до вашего мира дошла очередь, следовало бы не топорщить иголки, а с благодарностью воспринять его помощь, ибо, если ничего не менять, в конце этой войны вашу страну ожидает пропасть, на дне которой воют алчные волки. Предотвратить плохой исход войны и сделать Россию сильным и процветающим государством есть главная задача того, кто называет себя Защитником Земли Русской и Бичом Божьим.

Тут не может быть других мнений: