– Вот и отлично. Рад, что хоть капля здравомыслия в вас есть. А теперь извините, мне нужно работать.

И он двинулся к палате. Кира набралась решимости и крикнула ему вслед:

– А можно будет сегодня с Борисом?..

Слепокуров, даже не дослушав ее просьбы, грозно глянул на нее через плечо и рявкнул:

– Нет!

Подруг словно порывом ветра к стене отбросило. Наблюдавшая эту сцену Рина испуганно пискнула:

– Ой, какой он страшный, когда злится!

Кира с Лесей переглянулись. То ли еще будет, когда Слепокуров узнает, что они упустили Костика! А ведь узнает. Дядя Коля или Сергей могут проболтаться. Впрочем, дядя Коля вряд ли станет попусту языком молоть. Он-то тертый калач. И знает, что в разговоре со следователем нужно говорить самый минимум.

По словам героев американских боевиков: «Каждое ваше слово может быть использовано против вас». И еще всем известно, что краткость сестра таланта. Но это все относится к дяде Коле. А вот его сын этих золотых истин может и не знать.

– Не сносить нам головы, если Слепокуров правду узнает! – прошептала Леся, замершая в испуге у стены, куда ее отбросил окрик следователя.

– Ты не в курсе, сколько дают за пособничество и укрывательство преступников?

– Много, – уныло произнесла Леся. – Очень много.

– М-да. Ну и ситуэйшен!

Киру даже перестало расстраивать, что она не может повидаться с Борисом. Тут уж не до любви.

– Знаешь что? – зашептала Леся на ухо подруге. – Нам надо самим поймать этого Костика! Поймать и доставить к следователю! Тогда Слепокуров нас простит!

– Легко сказать! А где ты этого прохиндея Костика ловить будешь? Он вольный казак! Обратит похищенные антикварные безделушки в деньги и свалит. Хоть за границу, хоть в тихую деревеньку к румяной доярке под бочок!

– У меня есть один план! Думаю, он сработает!

Кира с интересом взглянула на подругу. А та закивала с удвоенной силой, призывая Киру довериться ей. И так как прорваться к Борису через кордон любящих сестер, врачей и следователей все равно сегодня не представлялось возможным, подруги выскользнули на улицу. Даром терять время – это не их стиль.

– Ну? И какой у тебя план?

Вместо ответа Леся вытащила из кармана руку со сжатым кулачком. И протянула его Кире.

– Что там? Еще одно уникальное антикварное изделие? Жабка-девочка? Тоже Костик оставил?

– Костик оставил, верно. Но это не жабка. Смотри!

И Леся разжала пальцы. Вид у нее при этом был необычайно торжественный. Но оказалось, что в руке у нее была зажата самая обычная визитка. Кира недоверчиво взглянула на подругу. Но визитку все же взяла.

– «VIP-сауна «Выпуклое зеркало», – прочитала она. – У нас вы найдете лучший отдых и самых красивых девушек».

И, взглянув на подругу, Кира воскликнула:

– Леся, это что такое? Ты решила пойти в путаны? И присматриваешь себе место для работы?

– Тьфу ты! Эта визитка выпала из кармана Костика!

– Ты уверена?

– Еще бы! Вместе с Кервином.

– С кем?

– С лягушонком! Я его так назвала.

– А! – удивляться Кира даже не пыталась, вместо этого она спросила: – И что дальше?

– Посмотри, какая она потертая, эта визитка! Костик явно таскал ее с собой не один день. Наверное, с этой сауной его связывают тесные и теплые отношения.

– Ну да. Возможно. Он же мужчина.

– И главное, на визитке записан чей-то телефон! Посмотри с другой стороны.

Кира перевернула визитку и убедилась, что там в самом деле записан мобильный телефон некоей Милы.

– И кто она такая?

– Судя по имени, девушка.

– Подружка Костика?

– Была бы подружкой, он бы записал ее телефон в записную книжку. Наверное, просто знакомая. Позвони ей!

Кира достала телефон и уже приготовилась набирать номер, но вдруг замерла.

– А что я ей скажу?

– Скажи чистую правду. Что ее номер телефона тебе дал Костик. И просил позвонить.

– А если она спросит, зачем? Или скажет, что вообще никакого Костика не знает?

– Тогда повесишь трубку. Что за проблемы?

Но Кира все же сомневалась.

– Лучше я позвоню из телефона-автомата. Не хочу, чтобы потом мне названивали всякие подозрительные Милы.

В ответ Леся пробурчала, что раньше нужно было думать об осторожности. Но спорить не стала. Работающий телефон нашелся всего в двухстах метрах от больницы. Но вот сама Мила оказалась вне зоны действия. Во второй и в третий раз тоже.

– Да что же это такое? – возмутилась Кира.

– Подождем немного и снова попытаемся. А пока я предлагаю немного перекусить.

Подруги перешли дорогу. И оказались в маленьком, но очень чистеньком и славном азербайджанском кафе. Тут вкусно пахло пловом, шашлыком и какими-то восточными пряностями. Проголодавшиеся подруги едва успели заказать себе полный обед, который состоял из бульона с крохотными жареными пельменями на первое, мяса на второе и пирожков с ореховой начинкой на десерт, как Кире снова позвонили на трубку. Это была Рина.

– Куда вы делись? Вы что, обиделись на нас с Ниной?

Кира объяснила, что они не обиделись. Просто решили немного посидеть в кафе. И сестры заявили, что они немедленно присоединятся к своим подругам.

– Кстати, правильно сделали, что ушли, – сказала Нина, присаживаясь за столик. – Нас тоже прогнали!

– Ага, сначала вышел врач и заявил, что Борису нужен покой.

– А потом уже этот ваш знакомый следователь начал нас выгонять.

– И выгнал.

В голосе Рины слышалась печаль. Похоже, ей сейчас больше всего на свете не хотелось оставлять Бориса одного. И Кира ее понимала. Девушка мысленно уже сто или даже тысячу раз похоронила любимого. И вдруг он буквально в последний момент берет и против всяких прогнозов воскресает. А ей даже не дают посидеть у его постели и подержать его за руку.

– И куда вы теперь поедете? – спросила она у сестер, чтобы сменить тему.

– Завтра похороны папы, – со вздохом произнесла Нина. – Мама и Вова очень заняты. Хотят, чтобы церемония прошла по высшему разряду. Поэтому у них нет времени ни на какие другие дела. И мы с Риной должны будем сегодня еще навестить Людмилу.

– О! Как она?

– Пока неважно. В сознание, как вам известно, она так и не приходила.

В общем, настроение у сестер было не слишком радостное. Хотя Борис и был спасен, но обе девушки чувствовали, что все проблемы впереди. Ведь наследство Виктора Алексеевича предстояло разделить между наследниками. А это всегда чревато склоками и взаимными обидами. Даже во внешне благополучных семьях. Что уж говорить об их семье, где между родственниками варилась такая каша, что сам черт бы ее не расхлебал.