И, покончив с еще одним бутербродом, Кира крикнула:

– Леся! Ты хочешь бутерброд?

Но подруга отреагировала неоднозначно.

– Иди сюда! – каким-то сдавленным голосом произнесла она.

– С бутербродом или без него? – уточнила Кира.

Но, так и не дождавшись ответа, пошла на зов подруги. Тарелочку с приготовленным бутербродом она на всякий случай прихватила с собой.

– Ну? Что у тебя тут еще случилось?

– Посмотри!

Леся дрожащей рукой протягивала ей какой-то маленький предмет. Присмотревшись, Кира поняла, что на ладони у подруги лежит круглый, сделанный из золотистого металла лягушонок.

– По цвету напоминает золото, – сказала она.

– Это и есть золото, – все таким же полузадушенным голосом произнесла Леся. – А больше ты ничего не видишь?

Кира отставила тарелку и взяла золотую фигурку лягушонка в руку. Работа была изумительной. Сам жабенок сидел на листе кувшинки, на котором сверкала брильянтовая искра росы. Выпученные глазки малыша были сделаны из двух изумрудов. И он с радостным идиотизмом смотрел на блестящую муху с украшенными брильянтовой крошкой крылышками, которая сидела на травинке. Вся композиция была проникнута удивительно наивной чистотой и свежестью. Но вслух Кира произнесла лишь следующее:

– Очень тонкая работа. У мухи видна каждая ворсинка. А у лягушки на коже каждая складочка. Откуда это у тебя?

– Костик вчера принес.

– В подарок? – не поверила ей Кира.

И правильно сделала, потому что Леся отрицательно покачала головой.

– Лягушонок просто выпал у него из кармана. Я видела, как он выпал.

– Выпал?

– Ну, когда мы вчера немного потанцевали, перед тем как…

– Можешь не говорить! – поспешно перебила ее Кира.

– Одним словом, я хотела спросить у Костика, что это за вещица, но не успела.

– Ну, ясно. Он стал тебя целовать.

– И мне стало не до расспросов, – призналась Леся.

Кира задумчиво посмотрела на лягушонка, все так же радостно таращившегося на свою муху.

– Значит, Костик носил эту фигурку в своем кармане. А как же она очутилась у тебя за трюмо?

И Кира попыталась представить себе позу, которую должен был принять Костик, чтобы лягушонок из его кармана очутился бы за трюмо. Получалось нечто невообразимое. И чтоб удержаться в таком положении, у Костика должно было быть по меньшей мере шесть цепких гуттаперчевых конечностей. Поняв, что это невозможно, Кира вопросительно уставилась на подругу.

– Ты же знаешь, – произнесла Леся, – перед тем как заняться любовью, я всегда снимаю с себя все золото. Чтобы не мешало.

Интересный ход. Самой Кире тоже неоднократно доводилось выпутывать из волос запутавшиеся в них кольца, а цепочки на шее то и дело угрожали ее задушить в момент особенно бурного проявления чувств. Да и браслеты вечно цепляются за постельное белье. Никаких сомнений, в будущем ей нужно будет воспользоваться советом Леси. И перед любовными играми снимать с себя все побрякушки.

А пока Киру интересовало то, что у ее подруги происходило вчера вечером с Костиком.

– Ну и что дальше? – прямо спросила она у Леси.

– Видимо, я как раз начала с себя снимать свое золотишко, когда увидела на полу лягушонка. Подняла его и сложила все в кучку на трюмо.

– И ты положила лягушонка вместе со своими украшениями?

– Но он ведь тоже золотой. Я подумала, что ему не повредит, если он немножко там полежит.

– А как получилось, что все золото и лягушонок тоже свалились за трюмо?

Леся потупилась и залилась трогательным румянцем.

– Понимаешь, Костик, он такой страстный, – пробормотала она.

– Все понятно. Он накинулся на тебя, не дав и рта раскрыть. Все происходило возле трюмо, оно зашаталось, и твое золото вместе с лягушонком Костика соскользнуло за него.

– Да! Именно так все и было! – радостно подтвердила Леся.

Но тут же ее лицо снова перекосилось, словно она собиралась заплакать.

– Эй! – встревожилась Кира. – Что с тобой?

– Я не сказала тебе самого главного. Этот лягушонок… Эта фигурка… Я видела точно такую же у следователя.

– Как это? Когда?

– Сегодня. Но не ее саму, а только фотографию.

– Где?

– На столе Слепокурова!

– Что?!

– Ну да! Там среди прочих фотографий похищенных у антикваров вещей была фотография этого лягушонка!

Кира молчала, ошеломленно глядя на подругу.

– И я уверена, что это был именно он, – продолжила Леся. – Та же росинка, та же муха и даже поза лягушонка точно такая же. Клянусь тебе, наша фигурка лягушонка – это одна из украденных вещиц для аукциона!

Кира окончательно потеряла дар речи. А когда все же обрела его, то лишь изумленно выдохнула:

– Ты хочешь сказать, что твой Костик?..

– Вот именно! Вор и грабитель! А та рана, которая была у него на боку, вовсе не от истязаний, которым его якобы подвергали дядя Коля и Сергей! Мы с тобой две законченные идиотки! Костик получил ее во время схватки с ребятами из охраны, которые примчались по тревоге к антикварному салону.

Кира не знала, что и говорить. Пожалуй, впервые в своей жизни.

– Выходит, мы пригрели на своей груди бандита и грабителя?

– Я пригрела, – сочла необходимым уточнить Леся.

– Не важно, у кого он грелся! Мы обе помогали укрывать его! Кормили и лечили! Боже мой! Представляю, как он над нами потешается сейчас!

Но Киру волновал несколько другой аспект дела.

– Получается, что мы с тобой настоящие сообщницы преступника!

– Кошмар!

– А еще мы сказали Слепокурову, что Костик – наш друг!

– Ужасно!

– И следователь нам поверил! А если бы не поверил, то Костик уже оказался бы за решеткой.

– Да.

– Вместе со своими подельниками!

– С какими еще подельниками?

– Я уверена, что дядя Коля и Сергей не просто так держали Костика у себя! – пояснила ей Кира. – Они и есть те двое других грабителей, которые участвовали в налете на антикваров! Тех было трое?

– Да.

– Ну вот. Один – это Костик. А двое других – это дядя Коля и Сергей.

– О боже! Как я сама не сообразила! – запричитала Леся, заламывая руки. – Ну да, конечно! И никто этого мерзавца Костика не пытал. Наверное, просто полученная им рана воспалилась. У него поднялась температура, начался бред и шатания. Он и у меня все время рвался куда-то идти.