— Конечно. После такого шока… — кивнул он.

— У тебя тоже был подобный опыт? — Этот вопрос был лишним: она увидела это по выражению его лица.

— Да, когда я был в армии.

Как забавно, подумала она. Разговор такой простой, но он не скучный. И они не чувствуют никакой неловкости.

Оливия вдруг ощутила внутри какой-то трепет — первый признак того, что должно произойти что-то важное.

— Я купил еще один экземпляр «Мисс Баттеруорт».

— Вот как? — Она легла грудью на подоконник. — Ты прочел ее до конца?

— Да.

— Конец лучше начала?

— Она описывает голубей с такими деталями…

— О Боже.

Ей уже захотелось дочитать этот дурацкий роман. Если уж автор описывает смерть от голубей… роман того стоит.

— Оказывается, мисс Баттеруорт была свидетельницей этой печальной смерти. Она прожила ее в своем сне.

Оливия содрогнулась.

— Князь Алексей будет в восторге.

— Представляешь, он нанял меня, чтобы я перевел весь роман на русский язык.

— Ты шутишь!

— Нисколько. Я как раз перевожу первую главу.

— О, как здорово! То есть ужасно — ведь тебе придется снова все прочитать. Но я думаю, что если тебе за это платят, то это совсем другое дело.

— Да, это тебе не документы военного министерства, — сказал он, смеясь.

— А знаешь, мне кажется, что эти документы понравились бы мне больше. — Скучные, сухие факты всегда были ей больше по вкусу.

— Не сомневаюсь. Но ты же странная женщина.

— А ты, как всегда, не скупишься на комплименты.

— Но ты же знаешь, что я лингвист. Так что ничего другого от меня ждать не приходится.

Она поймала себя на том, что улыбается. Высунулась из окна и улыбается. И чувствует себя счастливой.

— Князь Алексей платит хорошие деньги, — добавил Гарри. — Он предполагает, что «Мисс Баттеруорт» будет пользоваться в России огромным успехом.

— Ему и Владимиру роман определенно понравился.

— Да. Теперь я могу подать в отставку и уйти из военного министерства.

— Это было твоим желанием?

Оливия совсем недавно узнала о его работе, но она понятия не имела, нравится ли она ему.

— Да. Хотя даже не задумывался над этим, пока не произошли все эти события. Я страшно устал от секретов. Мне нравится переводить, но если я смогу ограничиться готическими романами…

— Жуткими готическими романами, — поправила его Оливия.

— Да, — согласился Гарри. — Я… Прости, Оливия, прибыли другие наши гости.

— Наши другие… — Она огляделась по сторонам. — Здесь есть кто-то еще?

— Лорд Радленд, — произнес Гарри, почтительно кивая кому-то в нижнем окне слева от окна Оливии.

— Отец? — удивилась Оливия.

— Оливия? — Ее отец высунулся из окна и неуклюже вывернул шею, чтобы взглянуть на дочь. — Что ты делаешь?

— Я собиралась спросить тебя то же самое. — Робкий тон немного смягчил дерзость вопроса.

— Я получил записку от сэра Гарри, в которой он просит меня подойти к окну, — Он повернул голову в сторону Гарри: — В чем дело, молодой человек? И почему моя дочь вывесилась из окна, словно какая-нибудь скандальная торговка?

— А мама тоже здесь? — спросила Оливия.

— Мама тоже здесь? — передразнил ее отец.

— Я просто подумала, что раз ты…

— Лорд Радленд, — прервал их Гарри достаточно громко, чтобы его услышали. — Я сочту за честь, если вы согласитесь отдать вашу дочь замуж за меня.

Оливия радостно пискнула, а потом подпрыгнула, но неудачно — ударилась о поднятую раму окна. Потом она снова высунулась и улыбнулась Гарри. В глазах у нее стояли слезы.

— Гарри, — выдохнула она. Он же обещал, что сделает ей официальное предложение. Вот оно. Ничего более потрясающего не могло и быть.

— Оливия? — спросил отец.

Вытирая глаза, она посмотрела вниз.

— Почему он спрашивает меня об этом через окно?

Оливия задумалась. Но решила, что ответит честно.

— Я почти уверена, что ты не захочешь услышать ответ на этот вопрос, — сказала она.

Отец закрыл глаза и покачал головой. Оливия уже видела этот жест раньше. Он означал, что он не знает, что делать со своей непредсказуемой дочерью. Но к счастью для него, он сбудет ее с рук.

— Я люблю вашу дочь, — сказал Гарри.

Оливия положила руку на сердце и снова пискнула. Она не знала, почему она пищит. Писк вырывался из ее груди, словно это были крошечные пузырьки счастья. Его слова были самым идеальным и романтическим признанием в любви, которое можно было себе представить.

— Она красавица, но я люблю ее не поэтому. Я люблю ее за то, что она каждый день читает газеты.

Оливия взглянула вниз на отца. Он смотрел на Гарри как на сумасшедшего.

— Я люблю ее за то, что она ненавидит глупость, — продолжал Гарри.

Это правда, подумала Оливия. Как же хорошо он ее знает.

— Мне нравится, что я танцую лучше ее.

Улыбка исчезла с лица Оливии, но ей пришлось признать правду.

— Мне нравится, что она добра к маленьким детям и большим собакам.

Что?

— Я просто догадываюсь об этом. Она именно такой человек…

Оливия сжала губы, чтобы не засмеяться.

— Но самое главное, — сказал Гарри, и хотя он смотрел ее отцу прямо в лицо, она чувствовала, что это говорится для нее, — главное — это то, что я ее очень люблю и обожаю. И мне не надо ничего, кроме того, чтобы провести остаток своей жизни рядом с ней.

Оливия опять взглянула на отца, который явно все еще не оправился от потрясения.

— Отец? — неуверенно окликнула она.

— Это как-то необычно, — сказал отец. Но он не был сердит, скорее ошеломлен.

— Я готов отдать за нее жизнь, — сказал Гарри.

— Правда? — восторженно и с надеждой в голосе спросила Оливия. — О, Гарри, я…

— Помолчи. Я разговариваю с твоим отцом.

— Я его одобряю, — неожиданно сказал лорд Радленд.

— Потому что он велел мне помолчать? — возмутилась Оливия.

— Это свидетельствует о необычайном благоразумии.

— Что?

— И здоровом инстинкте самосохранения, — добавил Гарри.

— Мне нравится этот человек, — провозгласил лорд.

И тут совершенно неожиданно Оливия услышала, как открылось еще одно окно.