Владимир подержал пистолет еще в течение нескольких секунд и отпустил, наблюдая за тем, как Гарри изучает оружие.

— Пойдемте со мной, — приказал он.

Они быстро прошли по коридору и завернули за угол. Владимир остановился перед какой-то дверью, посмотрел по сторонам и нырнул в пустую комнату, поманив Гарри за собой. Приложив палец к губам, он оглядел комнату, чтобы убедиться, что она пуста.

— Ее захватил посол, — сказал он. — То есть его люди. Сам он все еще в зале.

— Что?

Гарри не был знаком с послом — видел его лишь на великосветских раутах, — все же было трудно в это поверить.

— Ему нужны деньги. Его скоро отзовут в Россию, а у него мало собственных средств. — Владимир пожал плечами, а потом широко раскинул руки, будто охватывая богатую обстановку комнаты. — А он привык жить в роскоши. К тому же он всегда завидовал своему кузену.

— Почему вы думаете, что это он взял Оливию в заложницы?

— У меня здесь есть свои люди.

«Как всегда, загадочен», — подумал Гарри.

— И это все, что вы собираетесь мне рассказать? — с раздражением сказал Гарри. Он был сыт по горло тем, что ему никогда не говорят полной правды.

— Да, это все, что я собираюсь рассказать вам, друг мой. Так будет менее опасно.

Гарри промолчал. Он боялся, что скажет что-нибудь не то.

— Родители Оливии заметили ее отсутствие, — сказал Владимир.

Гарри это не удивило — прошло уже более часа.

— Насколько мне известно, больше никто этого не заметил. Видите, сколько в этой комнате бутылок водки? Не думаю, что кто-то подозревает, что и в лимонаде есть водка.

— Что?

— А вы не заметили?

Гарри покачал головой. Сколько бокалов он выпил? Голова была ясная, но разве он понял бы, в чем разница? Он никогда не был пьян, ни разу не был даже слегка навеселе.

— Кое-кто заметил, что исчез князь. Родители Оливии опасаются, что они вместе.

Гарри сжал губы. От одного этого предположения его сердце сжалось. Но сейчас не время для ревности.

— Родители Оливии хотят сохранить все в тайне. В данный момент они с послом.

— С послом? А он…

— А он разыгрывает роль обеспокоенного хозяина. Притом идеально. — Владимир усмехнулся. — Я никогда ему не доверял.

Гарри взглянул на него с удивлением. Это было самое большое проявление эмоций, какое он наблюдал в этом невозмутимом великане. Его удивление не ускользнуло от Владимира.

— Мне особенно противны мужчины, которые наживаются за счет женщин.

За этим замечанием угадывалась череда неприглядных историй, но Гарри почел за более разумное не задавать вопросов, а просто спросил:

— И что теперь?

— Мы знаем, где находится князь. Туда они принесут следующую записку. Я дал ему строгие указания ничего не делать и надеюсь, что он достаточно благоразумен, чтобы выполнить их.

Гарри тоже на это надеялся. Но ведь князь Алексей хорошо выпил.

— Пока он ждет, мы будем искать.

— И сколько же помещений в этом чертовом мавзолее?

— Точно не знаю. Наверняка не меньше сорока, а может быть, и больше. Но если бы я захватил заложника, я держал бы его в северном крыле.

— Почему в северном?

— Оно наиболее удалено, и комнаты меньше.

— Но не кажется ли вам, что похититель поймет, что вы будете искать именно там?

Владимир направился к выходу.

— Он не будет знать, что кто-то ищет. Он считает меня глупым слугой. — Он взглянул на Гарри из-под полуопущенных тяжелых век. — И он ничего не знает о вас. — Он положил руку на ручку двери. — Вы готовы?

Гарри сжал рукоятку пистолета.

— Ведите меня.

У Оливии заняло не менее получаса, пока ее пальцы скользнули под узел и ей удалось частично его развязать. Остановившись, она прислушалась. Ей показалось, что она слышала шаги.

Она выпрямилась, приняв то же положение, в котором ее оставил похититель.

Но не было ни поворота ключа в замке, ни звука открываемой двери. Она снова скрючилась и нащупала пальцами узел. Ей показалось, что он немного ослаб, но надо было продолжать. Она не была уверена, но ей показалось, что узел был двойным. Если ей удастся развязать один оборот, она…

Она все равно будет связана.

Она выдохнула. У нее ушло столько времени, а она лишь слегка ослабила узел…

Нет, отругала она себя. Надо продолжать. Если ей удастся сдвинуть с места вторую часть узла и немного подвигаться, он развяжется.

Она может это сделать. Может.

Стиснув зубы, она продолжила свою работу. Сейчас дело пойдет быстрее, уверяла она себя, она знает, как двигать пальцами, чтобы ослабить узел.

А может быть, поможет то, что ее плечи настолько онемели от напряжения, что она не чувствует боли.

Она двигалась… покачивала бедрами… выгибала спину… вытягивалась и каталась по кровати…

И потеряла равновесие.

С глухим стуком она упала на пол. Она вздрогнула и прислушалась, не щелкнет ли замок.

Все было тихо.

Неужели он ее не слышал? Невозможно. Оливия никогда не была очень ловка. Свяжи ей руки и ноги, и она будет совершеннейшим бревном. К тому же упала она с таким грохотом, что…

Может, за дверью никого нет? Она почему-то — сама не зная почему — предполагала, что ее похититель сидит на стуле за дверью. Ему, конечно, и в голову не могло прийти, что она сможет сбежать, и Оливия была почти уверена, что эта часть дома практически нежилая. За теми единственными шагами, что она слышала, сразу же последовало появление ее похитителя.

Лежа на полу возле кровати, она немного подождала, на тот случай, если кто-нибудь войдет, а потом с трудом' отползла к двери, чтобы заглянуть под нее. Под дверью была щель не более трех четвертей дюйма, и мало что можно было разглядеть. Тем более что коридор был почти так же плохо освещен, как и комната. Но может быть, она увидит какие-либо тени?

А могут ли они там быть?

Значит, ее не охраняют. Эта информация могла быть для нее полезной, но она не знала, каким образом она могла бы ею воспользоваться. И как она сможет взобраться обратно на кровать? Можно было бы попытаться прислониться к одной из ножек, но стол, на котором все еще стоял чайник, загораживал ножку в головах кровати, и…

Чайник!

Она почувствовала прилив сил и отчаянным рывком буквально перевернулась, торопясь оказаться около стола. Потом рывок… еще рывок…

А как теперь перевернуть чайник, чтобы он упал и разбился? Тогда она сможет осколком перерезать веревки.