В полдень, когда в магазине наступило временное затишье, я с нетерпением бросала взгляды в витрину, надеясь заметить Брэда. Когда большой коричневый грузовик подкатил и остановился напротив цветочного магазина, я почти бегом выскочила из двери. Но шофер доставки был вовсе не Брэд.

— А где Брэд? — не удержалась я от вопроса.

Заменивший Брэда оглянулся через плечо на мой резкий вопрос.

— Брэд больше не работает на этом маршруте.

— Что значит «больше не работает на этом маршруте»? — требовательно спросила я.

Было ощущение, словно тротуар стал прогибаться у меня под ногами. Я не могла поверить, что Брэд совершил такой радикальный поступок, как этот.

— Брэд теперь осуществляет доставки в районе делового центра города.

Я поняла, что произошло.

— Он попросил перевода, не так ли?

Шофер пожал плечами:

— Я ничего об этом не знаю, простите.

— Вы с ним видитесь? — спросила я, надеясь передать с этим человеком записку для Брэда.

— Не часто.

Он был занят, а я явно отвлекала его от работы, поэтому вернулась в свой магазин, едва волоча ноги.

Я понимала, что поступила с Брэдом плохо. Я обидела единственного человека, доказывавшего мне свою преданность снова и снова. Мне оставалось только надеяться, что еще не поздно загладить вину.

— Жаклин.

Казалось, ее имя слышалось откуда-то издалека.

— Жаклин.

На этот раз громче, и она узнала голос Ризи. Глаза у нее открылись, она уставилась в темноту и обнаружила мужа, стоявшего над ней.

— Что случилось? — спросила она, протирая глаза.

Должно случиться нечто из ряда вон выходящее, если Ризи вошел в ее спальню посреди ночи.

— Поль только что звонил — Тэмми Ли рожает.

— Сейчас?

— А разве дети когда-нибудь появлялись в приличное время суток?

— А что сказал Поль?

— Только то, что он находится в больнице с десяти часов.

Быстрый взгляд на часы сказал ей, что уже почти пять.

— Она уже скоро родит, — закончил ее муж. Жаклин не колебалась. Она отбросила прочь одеяло и автоматически потянулась за халатом.

— Ты действительно хочешь ехать в больницу? — удивленно спросил Ризи.

— Конечно.

Он может делать, черт побери, все, что душе его угодно, и если уж на то пошло, то именно этим он и занимается последние двенадцать лет их брака. Но что бы он ни говорил, это не удержит ее дома, когда вот-вот родится ее внучка. Жаклин уже сунула ноги в шлепанцы и направилась в ванную.

— Я тоже еду, — решительно объявил Ризи, словно ждал возражений с ее стороны.

— Поступай как знаешь.

Он проигнорировал ее раздраженное замечание.

— Не задерживайся, — предупредил он. — Судя по тому, что сказал Поль, это может произойти в любую секунду.

— Я буду готова через десять минут.

В других обстоятельствах Жаклин потянула бы время, но сейчас она решила сдержать слово. Ровно через тринадцать минут она вышла к Ризи, который сидел в машине. Он уже открыл дверь гаража и включил двигатель, приготовившись ехать.

По дороге в больницу они молчали, и Жаклин думала, совпадают ли его мысли с ее воспоминаниями. В такую же ночь он вез ее в больницу рожать Поля. У нее посреди ночи отошли воды, и в панике, боясь, что любое движение может нанести вред ребенку, она приникла к Ризи. Ее единственной заботой было, чтобы пуповина не обвила шейку малыша.

Как настоящий герой, Ризи подхватил ее на руки, отнес в машину и отвез в больницу. К счастью, движения не было никакого, поскольку он делал повороты с такой скоростью, что ему мог бы позавидовать любой гонщик. Тогда Ризи отнес ее в приемный покой больницы и оставался с ней до тех пор, пока Поль не вошел в этот мир. Закрыв глаза, она до сих пор слышала первый пронзительный крик своего сына. В то время это был самый чудесный звук из когда-либо ею слышанных.

Они приехали в больницу, быстро припарковались. Вместе, бок о бок, они поспешно вошли в вестибюль, и их направили в родильное отделение на шестом этаже.

У стола приемного покоя Ризи назвал фамилию медсестре, и та предложила им пройти в комнату ожидания. Пока Жаклин листала журналы, Ризи пошел посмотреть, нельзя ли раздобыть где-нибудь чашку кофе.

Через пять минут он вернулся с двумя дымящимися чашками.

— Из кофейного автомата, — сказал он, пожав плечами.

В тот момент Жаклин было все равно, лишь бы горячий и с кофеином.

Они сидели через два стула друг от друга и пили безвкусный кофе. Спустя полчаса и три журнала появился Поль в светло-голубом больничном халате. Он выглядел усталым, но его взгляд засветился, когда он их увидел.

— Тэмми Ли справляется замечательно, — сообщил он им. — Не пройдет и часа, как появится малыш.

— Замечательно.

— Хочешь присутствовать при рождении? — спросил он.

— Я? — Жаклин покачала головой.

Это был интимный момент для сына и его жены, и она не хотела вторгаться. Не говоря уже о том, что роды — зрелище отвратительное…

— Конечно. Если хочешь, — сказал Поль с нескрываемым волнением. — Тэмми Ли сказала, что будет рада, если ты будешь там, мам.

Жаклин не могла вспомнить, когда видела своего сына таким счастливым.

— Если не возражаешь, я лучше подожду здесь, но ты дашь знать, как только ребенок родится, ладно?

— Вы с отцом узнаете об этом первыми.

Затем Поль вернулся к Тэмми Ли, Жаклин и Ризи снова остались одни. Они игнорировали друг друга, попивая кофе и листая старые журналы.

— Ты помнишь ту ночь, когда родился Поль? — неожиданно спросил ее Ризи.

Жаклин рассмеялась:

— Лично я помню ее, как будто все было вчера.

— Я так тобой гордился в ту ночь.

— Хочешь сказать, за то, что я подарила тебе сына?

— Нет… ну да, я был рад, что у меня сын, но в равной степени я был бы доволен и дочкой.

Жаклин кивнула.

— Я хотел сказать, что ты впечатлила меня своей храбростью и решимостью.

Он говорил с необъяснимой серьезностью, но Жаклин верила с трудом, что она его «впечатлила». Ее поразило употребление этого странного слова.

— Я помню, как другие женщины в родильном отделении стонали и кричали и просили обезболивающих, но только не ты. Только не моя Джеки.

Полная достоинства, даже перед лицом непрекращающихся родовых схваток — в этом она вся. Жаклин вполне понимала, что он намеревался сделать комплимент, и одарила его короткой улыбкой.