– Знаю, – улыбнулась она. – Но все равно. – Она отвела меня в сторонку, пока ребята грузили наш багаж в машину Сэма.

– Ну как? – прошептала она, а я не смогла скрыть свой идиотский восторг. – Поняла, ты счастлива. Большего мне и не нужно знать. – Лори чмокнула меня в щеку и потянула к машине.

Как-то странно было снова оказаться в Ванкувере. Странно, но все же прекрасно, ведь нас везли домой лучшие друзья. Хоуп встретила нас столь же восторженно, а Китсилано все время терлась о наши ноги, даже когда мы после быстрого душа устроились на веранде. Лори и Хоуп приготовили для нас настоящий пир, и я впервые почувствовала себя в Ванкувере так, будто действительно вернулась домой.

Мои волосы еще не успели высохнуть, поэтому оставляли мокрые пятна на белой рубашке Эммета, которую я после душа надела вместе с легинсами. Эммет был усталым и разбитым после перелета, но когда Лори поставила перед нами полные тарелки с едой, выглядел по меньшей мере таким же счастливым, как и я. Я наслаждалась каждой секундой, проведенной на веранде вместе с Лори, Сэмом, Хоуп и Эмметом, чувствовала в воздухе запах моря, а когда небо медленно окрасилось в оранжево-золотые тона, то мне захотелось остановить это мгновение.

Ребята отпустили нас спать лишь в начале десятого. Я еще держалась, а вот Эммет от усталости уже ничего не соображал. Почистив зубы, он забрался в постель и тут же закрыл глаза. Из последних сил он прижал меня к себе, а потом его мышцы расслабились.

– Мне было так хорошо, – прошептал он, когда я опустила голову ему на грудь.

– Да, ребята постарались на славу, – тихо согласилась я, но Эммет покачал головой.

– Ага, но я имею в виду прошлую неделю, наше путешествие. Спасибо, Эмбер. Я никогда этого не забуду.

Я улыбнулась, приподняла голову и прикоснулась губами к губам Эммета.

– Мне тоже понравилось. А теперь спи, малыш.

– Я тут подумал, – пробормотал он, снова закрыв глаза. – Помнишь, во время полета? По поводу твоего скрытого таланта?

Я непроизвольно улыбнулась. От усталости он говорил как пьяный.

– Ага, помню. – Я провела рукой по его волосам.

Эммет тихо вздохнул. Потом какое-то время он ничего не говорил, и мне показалось, что он уснул.

– Мне кажется, у тебя его нет.

Я похолодела.

– У тебя нет скрытого таланта, – с каждым словом Эммет говорил все тише. – Твой талант лежал на поверхности. С самого начала было понятно, что это архитектура. Это настолько очевидно, что даже странно, что я его не заметил.

Я затаила дыхание, боясь пошевельнуться.

– Все именно так. И если ты еще будешь спорить, то я…

Я усмехнулась.

– То ты что? – медленно прошептала я, чувствуя, как голова Эммета тяжелеет.

– Все…

Я покрепче прижала его к себе. Пока Эммет засыпал, я гадала, за что мне, Господи, досталось такое счастье.

Возможно, Эммет прав, и архитектура действительно не такой уж и скрытый мой талант. Но все равно без его помощи итоговый проект для «Окдейл-Эстейтс» никогда бы не получился таким, какой он есть. Неделя в Париже сильно сдвинула мои планы. Поэтому теперь я, несмотря на каникулы, дни и ночи напролет сидела за письменным столом, и вместе с Эмметом оккупировала сначала пол в его комнате, а затем и всю гостиную. Лори и Хоуп отнеслись к этому с пониманием и осторожно перешагивали через чертежи и картонные макеты, между которыми практически не было видно темного паркета. Хоуп сама еще занималась последними заданиями для универа, и только Лори наслаждалась заслуженным отдыхом. Сэм взял в больнице свой первый отпуск, и они вместе умотали кататься на кайтах в Тофино, откуда Лори без остановки присылала фото безумно прекрасных закатов и их счастливых загорелых лиц. Я искренне радовалась тому, что моя подруга так беззаботно проводит время, хотя сама с удовольствием променяла бы сидение перед ноутбуком на то, чтобы оказаться на диком пляже Тихого океана.

Я была против того, чтобы Эммет продолжал мне помогать, но он и слышать ничего не хотел. Хотя я и взяла львиную долю работы на себя, он, возвращаясь со стройки или со смены в «У Беверли», сразу садился рядом со мной и помогал мне в тех вопросах, над которыми я ломала голову в течение дня. Мне кажется, за несколько дней я научилась большему, чем за все время учебы, потому что Эммет показал мне все секреты и хитрости, которые знал.

Я еще ни разу не разрабатывала такой сложный проект, как целый жилой комплекс, и чем ближе приближалась дата финальной презентации, тем сильнее у меня начинало сводить желудок. Мне наш проект казался великолепным, Эммет заложил ему гениальную основу, и, возможно, он оказался прав в том, что мне действительно не так уж и сложно превратить голые здания в настоящий дом для живых людей. В начале недели я презентовала свои идеи проектной группе, и у меня оставалось всего несколько дней, чтобы внести в проект предложенные ими правки, прежде чем предстать перед строгими взглядами мамы и папы. Они назначили мне последнее внутреннее обсуждение перед встречей с застройщиком и инвесторами, на которой я должна буду представлять проект «Окдейл-Эстейтс».

Я даже не пыталась притворяться, что спокойна. Я превратилась в сплошной комок нервов, боясь не оправдать ожиданий – но не папиных, а своих собственных.

Да. Все так и есть.

Я сама испугалась, когда впервые разрешила себе додумать эту мысль до конца, но это оказалось правдой. Мне хотелось, чтобы этот проект приняли с огромным успехом, потому что тогда все закончится, и я смогу объяснить родителям, что значительная часть проекта – заслуга Эммета. И если они не совсем дураки, то они обязательно пригласят его на работу и обретут в лице Эммета продолжателя дела, который, как никто иной, сможет представлять их компанию.

Для меня было настоящим прогрессом то, что, стоя утром понедельника в большом конференц-зале «Гиллз и партнеры» и презентуя результаты работы, я ни разу не подглядела в свои заметки, хотя ужасно волновалась. На вопросы об оформлении фасадов, внешнем виде и планировке апартаментов я могла бы ответить даже во сне, а родители, по сравнению со своим обычным состоянием, выглядели очень довольными.

– Хорошо получилось, Эмбер. Действительно хорошо, – сказал папа после окончания встречи. Большинство сотрудников уже покинули зал, только Гарри еще отключал проектор и закрывал ноутбук для презентации. Моя мама, не глядя на меня и не отрываясь от телефона, кивнула головой.

Этот демонстративный игнор вызвал острую боль в моей груди. За последние несколько недель мы совершенно не сблизились. Хотя родители знали, что я летала в Париж, им даже не пришло в голову спросить, с кем я отправилась в это путешествие.

– Спасибо. – Я с отвращением подумала о том, как неуверенно это прозвучало. А потом вспомнила об Эммете и о нашем разговоре и решила собрать все свое мужество в кулак. –   Вы сегодня вечером будете дома?