Первой спать пошла Яна, за ней – Радим. В конце концов остались Беркут с Ниной, Снег с Жанной и обиженная на весь мир Ляля. Фридрих порадовался, что получилось хотя бы две пары. Ничего, впереди еще два месяца, Оля, Ляля и Яна еще определятся. Если нет, надо девчонок напугать мутацией, чтоб был стимул беременеть.

Последующие месяцы напоминали мелодраму: первый опыт, ревность, ссоры, примирения, помолвка Нины и Беркута. На следующий день определилась Оля. Точнее, Яр снизошел. И славно, что он не выбрал Лялю или Яну – девочки заслужили искренность, Оля же поплатилась за то, что вертела хвостом перед троими.

Радим вздохнул и принялся ухаживать за воспрянувшей Лялей, а Леший начал с интересом присматриваться к Яне, которая продолжала его избегать. Что он только ни делал: и помогал ей по хозяйству, и по-медвежьи неуклюже ухаживал. Девушка же цепенела каждый раз, когда он к ней притрагивался, а потом старалась убежать.

Интересно, что с ней? Ей действительно никто не понравился? Почему она с самого начала была настроена предвзято? Когда работала, Яна оттаивала, но когда наступало свободное время, спешила куда-нибудь улизнуть. Фридриху даже стало жалко Лешего.

Зачастил дождь, заперли ставни жилого помещения, и воцарилась тьма. На улице шастали муты, иногда останавливались, прислушивались и шли по своим делам. Когда изредка выглядывало солнце, парни с девчонками всей толпой бежали в теплицы копать картошку. Вечером кто-то один шел крутить динамо-машину, остальные играли в карты при тусклом свете.

Не следующий день было стандартное расписание: завтрак, гараж или лаборатория, обед, спарринг, ужин. Молодым людям надо развиваться, пусть даже сейчас некоторым кажется, что мир сомкнулся вокруг единственного человека. Ведь когда парни вернутся из Готланда, им предстоит построить новый справедливый мир.

* * *

Утром, открывая ставни, Фридрих отметил, что стекла тронуты морозом, а на земле лежит иней – заканчивался октябрь, ноябрь вступал в свои права. Даже если ничего не получится, Фридрих будет вспоминать эти месяцы как самые счастливые в своей жизни, потому что он живет радостью своих детей.

В комнате он остался с Лешим, остальные разбились по парам и спали вместе с избранником, разделив комнату деревянными перегородками.

Только Яна осталась одна, с каждым днем она делалась все грустней, Фридрих и сам пытался с ней поговорить, и Нину подсылал – бесполезно. Девушка цепенела и замолкала. Врала, что ей просто грустно. Чем ближе был день отъезда, тем она все больше замыкалась.

К удивлению Фридриха, девушки согласились ждать парней на суше, только Оля бунтовала, желая присоединиться к экспедиции, но Яру удалось ее утихомирить. Ни влюбленным, ни счастливым он не выглядел, на истерики юной избранницы реагировал адекватно: разворачивался и уходил. В конце концов она стала его слушаться. Видно, что у него имеется опыт общения с женщинами.

Ребята раздобрели к зиме, сплотились, прекратив ссоры. А через неделю лег первый ненадежный снег. Пока еще выдвигаться было рано, он растает, но еще полмесяца, и пора в путь, а значит, нужно приспособить лыжи к прицепу, да так, чтобы они становились поверх колес.

Этим Фридрих занимался два дня, ему помогала Яна, остальные занимались друг другом. Яна была слабее названных сестер, потому сама сообразила, что ей правильнее развивать не силу, а меткость, не мутузить грушу в спортзале, а совершенствовать инженерные навыки, читать книги. Как и Снегу, учеба давалась ей нелегко, но она брала упорством. А в боевых искусствах преуспела в фехтовании и стрельбе – и из автоматического оружия, и из лука.

Приварив последнюю скобу, Фридрих снял маску и отодвинул сварочный аппарат, вылез из-под прицепа и сказал:

– Ну что, проверим, получилось ли. А заодно посмотрим, как работают встроенные домкраты.

– Ни на минуту в этом не сомневаюсь, – сказала Яна.

Лыжи необходимы – колесный прицеп попросту увязнет в снегу. Но если вдруг на пути попадется участок без снега, будут нужны колеса.

Десять минут, и прицеп стоит на лыжах. Фридрих проверил приваренные скобы, зафиксировал их. Все нормально, швы нигде не расходятся. Яна, прятавшая руки в карманах оранжевого комбинезона, лучилась довольством и гордостью, а потом вдруг снова на ее настроение будто нашла туча.

– Все равно буду волноваться. Мы ж катер даже на воду не опускали, и раньше он в ангаре стоял, ржавел.

Фридрих улыбнулся:

– Я помню. Но мы должны рискнуть, иначе все вы проживете недолго и в страхе. Мне и так мало осталось. Надеюсь, меньше, чем вам.

Яна шумно вздохнула, уставилась под ноги, бросила на Фридриха испуганный взгляд. Жалко стало ее, дурочку, и он сказал с отеческими интонациями в голосе:

– Яна, вы можете мутировать в любую минуту. Беременная женщина на девять месяцев обезопасит себя от…

В глазах девушки блеснули слезы, она поджала губы и бросила:

– Да я… Я лучше мутирую, чем… С ним!

Развернулась и побежала прочь. И что он сказал обидного? Общеизвестные ведь вещи.

Когда Фридрих по подземному коридору вышел в коридор, там целовались Снег и Жанна. У них сейчас самое беззаботное время взрослой жизни, когда первое чувство чисто, эмоции первозданны и молодые люди не могут насытиться друг другом, при этом не надо заботиться о ребенке и можно полностью растворяться в партнере. С возрастом, увы, чувство притупляется.

Снег покраснел, Жанна потупилась. Фридрих сделал вид, что ничего не случилось, и поймал себя на мысли, что заранее винит себя, ведь ему придется разлучить влюбленных и погнать мальчишек на возможную смерть.

С одной стороны, эгоистично было создавать женский Орден, он ведь – запасной аэродром на случай, если с мальчишками что-то случится. Теперь же девушки – всего лишь стимуляторы, чтобы парни вернулись к ним. Зато они не будут рисковать жизнью.

* * *

В середине ноября начали готовиться к путешествию: засолили мясо, насушили грибов, рассортировали крупы и картошку. Еды взяли полмашины, но путь предстоял неблизкий, а юноши чертовски прожорливы. Не исключено, что придется неделями отсиживаться в убежищах.

Запчасти, которые могут пригодиться, понемногу грузили в катер. Туда же складывали спальные мешки и запасную одежду, часть патронов и самое ценное – коробку с тротилом. Если бы Фридрих не нашел тротил, на задумке правильнее было бы поставить крест.

Еще с первыми, ныне покойными, мальчишками он пробовал глушить мутов тротилом – получалось неплохо. Дезориентированные, они минут десять не могли нападать в полную силу, хотя пытались, конечно же. Молодняк вообще кверху брюхом всплывал.

Этого времени должно хватить, чтобы спустить катер на воду. Что будет дальше, только судьбе известно.

Через три дня наступила оттепель, снег растаял, и двор заполонили мутанты – особенно голодные перед предстоящей спячкой. Зимой они впадают в анабиоз и спят подо льдом, но если лед тонок, стоит его коснуться, и твари просыпаются, выскакивают из воды, набрасываются.