Валерию казалось, что он сходит с ума. Происходящее было настолько бредовым и жутким, что не могло быть правдой. Но сколько калининский следователь ни щипал себя, используя популярный способ проснуться, ничего не менялось. Людское марево колыхалось, Камышев был окружен серыми манекенами, но они, к счастью, не проявляли к нему никакой агрессии. Смотрели своими красными тлеющими глазами, некоторые несмело тянули к следователю руки и словно пытались беззвучно что-то сказать.

Первый шок отступил, и Валерий понял, что надо действовать дальше. Что бы ни произошло, это все-таки Андроповск или же его странная копия. Кем, как и для чего она была создана — вопрос второй, если даже не третий, решил Камышев. Сначала нужно найти хоть кого-то нормального, а не этих… страшных человекоподобных кукол. Отыскать Апшилаву и Лапина, вдруг они еще живы. В какой-то другой исход ему не хотелось верить.

К счастью, калининский следователь уже научился ориентироваться в Андроповске и примерно знал, где что находится. Осталось понять, куда нужно идти.

«В милицию, — твердо решил Валерий. — Эдик наверняка думает так же, значит, в отделении мы с ним как раз и встретимся. Вместе подумаем, как найти Лапина, и затем будем выбираться. Как? Очень просто: если не можешь найти выход, нужно возвращаться ко входу. То есть к детскому дому».

С готовым планом, пусть и без особых подробностей, Камышев почувствовал себя значительно увереннее. Сориентировавшись и наметив маршрут, он направился в сторону милицейского отделения, осторожно лавируя между красноглазыми людьми, одетыми словно для безумного карнавала. Костюмы петровской эпохи, современные пиджаки и тенниски, даже одна островерхая стрелецкая шапка попалась. Обходя очередной живой манекен, Камышев инстинктивно отпрянул — это все-таки был человек. На его серой коже виднелись морщинки и волоски, лицо подергивалось. И вот именно это производило самое жуткое впечатление, так как в глубине души калининский следователь надеялся, что имеет дело с очень сложным обманом зрения. Но у иллюзии обычно нет такой высокой детализации… Валерий, поморщившись от неприятного ощущения, вновь надавил себе на глаз, проверяя, раздвоятся ли серые люди. Увы, судя по реакции зрения, все оказалось чересчур настоящее.

«С другой стороны, это действительно может быть сон, — рассудил Валерий. — Однако пока я сплю, лучше принять правила игры и поскорей отсюда выбраться».

Он обернулся, решив посмотреть, как ведут себя странные люди за его спиной, и увидел, как серая масса закрывает за ним путь назад. Неприятное чувство — как будто захлопывается ловушка. Поежившись, Камышев ускорил шаг. Когда он, наконец, выбрался из парка, перед ним открылась просторная улица. Пустая, без единой машины и без людей. Хотя нет, тут же поправил себя Валерий, вот и редкие прохожие. Странно, и почему тогда на этой парковой аллее их просто толпы, как в калининском Городском саду в солнечный выходной? Может, их что-то сюда тянет?

Подняв голову к небу, он поначалу решил, будто пламя рассеялось, сменившись белесыми облаками. Но потом вспомнил: все вокруг просто потеряло цвета, лишь красные глаза местных обитателей остались прежними. Как тлеющие угольки среди серого пепла. А прямо над ним сияла огромная неровная луна. Как тогда, в его первую встречу с «Волгой».

«Выходит, когда у нас день, здесь ночь, — подумал Камышев. — Эдакая темная копия Андроповска…»

С осторожностью осматриваясь по сторонам и вслушиваясь в ватную тишину, он вышел на тротуар, пересек проезжую часть, чтобы оказаться на другой стороне улицы, и уверенно зашагал к отделению. Идти требовалось не так далеко — несколько автобусных остановок, расстояние между которыми в райцентре было не очень большим. Но черная «Волга» находилась где-то рядом и могла выскочить из-за угла в любую секунду, а потому следователь выбирал максимально безопасный маршрут, прижимаясь к домам и подмечая узкие проходы. Такие, где машина точно не поместилась бы, а он, пробежав через них, мог выиграть время.

По дороге, которая заняла у Валерия, по его собственным ощущениям, примерно полчаса, ему попалось еще несколько знакомых лиц. И каждое он до этого видел исключительно на фотографиях в папках дела черной «Волги». А еще крысы… Город был словно ими наводнен, как ему показалось вначале, но потом следователь заметил, что грызуны движутся отнюдь не в хаотичном порядке. Напротив, они точно знали, куда им нужно идти, и уверенно топали в нескольких направлениях. И одно из них, понял Валерий, сориентировавшись, вело к милицейскому отделению.

Увидев знакомое здание, Камышев направился к распахнутым воротам. В окнах старой, еще довоенной двухэтажки, горел слабый мертвенный свет, и Валерий, заметив в одном из них какое-то движение, замедлил шаг. А потом нечаянно наступил на злобно пискнувшую гигантскую крысу — раза в два крупнее обычной. Глаза ее горели будто тлеющие угольки.

«Как у тех манекенов в парке», — понял Валерий.

Он опустил взгляд и нахмурился: с десяток красноглазых грызунов направлялись ко входу. Зажав в руке «Макаров», калининский следователь решительно зашагал следом. Дверь была открыта и прижата кирпичом, что заставило Камышева непроизвольно улыбнуться. Сон это или не сон, но даже здесь бытовые хитрости имели место.

Внутри оказалось мрачно, но не из-за отсутствия освещения, а из-за пресловутой потери цветов. Все вокруг было черно-белым, и желтые в обычном мире лампочки сияли пепельным маревом. Дежурка пустовала, никто не ходил по коридору, но пасюки при этом уверенно шли к одному из небольших служебных помещений.

«Волков, — внезапно осенило Камышева. — Этот кабинет Величук выделил чекисту, и крысы идут туда».

Глава 42. Царство серости

Ускорившись, он направился вслед за грызунами, проверил предохранитель на пистолете, резко открыл дверь… То, что он увидел внутри, оказалось, мягко говоря, неожиданным. В центре помещения стояла большая клетка, рядом еще одна, поменьше. В каждой сидело по черной кошке с ярко-зелеными глазами. Зверьки беззвучно шипели, глядя на капитана и Веру. Те о чем-то переговаривались, но Камышев не слышал ни слова, словно у телевизора кто-то открутил на минимум громкость звука. Обоих чекистов окружал странный зеленовато-белый ореол.

И тут он понял, что сам запустил в кабинет странных красноглазых грызунов. Те окружили Веру и Волкова, но не атаковали, а как будто присматривались. Кошки в клетках при этом словно взбесились, переключив внимание на грызунов.

— Товарищ капитан! — как ему показалось, громко сказал Камышев, но получилось все равно будто бы через подушку. — Вера!

Никто из них Валерия не услышал, зато крысы все как одна повернулись, злобно шипя. Обе кошки пронзительно замяукали, тоже при этом глядя на Камышева